Семейство тридцать второе – Бересклетовые, или про гонку за Америкой…
Бересклета глазки
смотрят удивленно,
На шальные краски
ясеня и клена.
На костер калины,
на озябший груздь.
Осени картины
навевают грусть.
Иосиф Бобровицкий
Бересклет – отличный декоратор. И даже в унылые, зимние месяцы, бересклет великолепно смотрится на фоне тусклых, сбросивших листву, растений.
Научное название бересклета – euonymus, основано на латинском названии, восходящем к греческим «хорошо» и «имя». То есть это растение с «хорошим именем», «славное».
У славян бересклет имеет множество народных названий. Согласно словарю Даля, наш милый бересклет может носить и такие названия: бересдрен, брухмеля, мересклет, кислянка, козлянка, жигалок, куриная слепота, божьи глазки, волчьи серьги или же слепокурник. Как видите, народная фантазия достаточно обширна!
А теперь немного теоретической ботаники. Согласно ботанической классификации APGIII[1], семейство Бересклетовые относится к порядку Бересклетоцветные, который, в свою очередь, входит в неформальную ботаническую группу «Эурозиды I». В указанный порядок входят следующие семейства: Бересклетовые, Белозоровые и Лепуропеталоновые. Нас, в данном случае, интересует исключительно семейство Бересклетовые.
Бересклетовые по числу родов (около семидесяти пяти) и видов (около 1150) входят в ряд крупных семейств цветковых растений Данное семейство ученые подразделяют на пять подсемейств: бересклетовые, триптеригеевые, кассиновые, кампилостемоновые и гиппократеевые.[2]
К подсемейству триптеригеевые относятся пять небольших родов, распространенных в Центральной и Южной Америке и на Мадагаскаре. К отличительным особенностям триптеригеевые относятся их нераскрывающиеся коробочки.
Что касается семейства кассиновые, то они распространены в основном в Южной Африке.
Кампилостемоновые представлены единственным родом кампилостемон, насчитывающим около двенадцати видов, обитающих в тропической Западной Африке.
Подсемейство гиппократеевых, включает восемнадцать родов и более трехсот видов, распространенных в тропических областях Южной Америки и Индии, и Юго-Восточной Азии.
Ранее перечисленные подсемейства для нас являются полнейшей экзотикой. Поэтому, все свое внимание мы сосредоточим на подсемействе бересклетовых.
Это подсемейство включает более половины родов и около двух третей видов всего семейства бересклетовых. Сюда относятся наиболее типичные для семейства роды, в том числе и произрастающие на территории России бересклет и древогубец.
Бересклет – в основном небольшой кустарник. Однако, встречается и лазающий представитель бересклета, способный подниматься по стволам и кронам деревьев на большую высоту. Для лазания у него имеются специальные приспособления в виде плетеобразных, часто не несущих ни листьев, ни цветков, побегов, плотно обнимающих ствол дерева – опоры. Иногда такие «объятия» стоят жизни опоре-хозяину.
Отсюда, видимо, и одно из названий рода — древогубец. Цветки бересклетовых обычно мелкие и невзрачные, за редким исключением бледно окрашенные. Но будучи собранными в сложные, часто многоцветковые соцветия, они заметно выделяются на темно-зеленом фоне листвы.
Бересклет зацветает в апреле месяце, примерно с распусканием ландышей. В это время в пазухах листьев образуются полузонтики из небольших, малозаметных, невзрачных цветов. Каждый цветок снабжен четырьмя округлыми лепестками красно-бурого или зеленоватого цвета. Они распростерты в одной плоскости. Цветки бересклета кажутся неживыми, сделанными из воска. Они издают специфический «мышиный» запах.
Опыляется бересклет мелкими насекомыми – мухами, муравьями, питающимися легкодоступным нектаром.
Древесина многих бересклетовых очень красивого цвета и рисунка, обладает высокими механическими качествами.
Еще в древние времена люди стали использовать древесину бересклетов. Из нее изготовляли мелкие поделки: веретена, вязальные спицы, сапожные гвозди и шпильки. Не случайно английское, французское и итальянское название бересклета образованы от слова «веретено». Древесина бересклетов шла и на изготовление чубуков, клавиш для роялей и типографских клише.
Во Франции из древесины бересклета европейского раньше добывали уголь, предназначенный для изготовления пороха, а также для так называемых тушевальных карандашей, высоко ценимыми художниками и поныне.
Почти все виды бересклета ядовиты. Это обстоятельство породило народную легенду. Говорят, что ядовитым, бересклет сделала некая колдунья, обидевшись на людей. Однако, потом совесть все же у нее проснулась, и она превратила бересклет в лекарственное растение. А сама колдунья, после всех этих проделок, превратилась в малиновку – серенькую птичку, которая не отравляется плодами этого красивейшего растения и распространяет его: съедает плод, семечко в скором времени оказывается в земле и на этом месте появляется очаровательный кустик бересклета.
Существует и другая легенда о бересклете. Во время сотворения растительного мира богиня Флора потеряла брошь с цветами с платья и сережку из ушей. Она не стала искать свои украшения, а превратила их в растения: одно — с мёртвыми цветками из броши, другое — с сережками. И в наказание за то, что потерялись, сделала растения ядовитыми.
И брошь, и сережка потерялись в одном месте, поэтому и появился на свет бересклет, у которого весной появляются мертвые восковые цветы, а осенью — ягоды-сережки.
Говоря о бересклетовых, нельзя не упомянуть о некоторых химических веществах, содержащихся в коре и корнях ряда представителей семейства.
Так, в 1931 году советский ученый Г.Г. Боссе обнаружил в бересклетовых полимерное соединение изопренового ряда, называемое гута, которое в смеси со смолами дает гуттаперчу – вещество, близкое по своим свойствам к натуральному каучуку.
Но, в отличие от каучука, гуттаперча лишена эластичности и размягчается лишь при нагревании. В прошлом веке, до широкого внедрения синтетических материалов, гуттаперчу в больших количествах употребляли, как изоляционный материал в электротехнической промышленности.
Изоляция, полученная на основе бересклета, не подвергается разрушению в морской воде, устойчива к воздействию кислот, поэтому применялась для покрытия подводных кабелей.
В завершении нашей «ботанической» части, приведем пару стихотворений, посвященных бересклету:
Поэтесса Елена Матвиенко написала вот такое стихотворение, называемое «Бересклет»
Вот и закончилось лето. Ночи мои холодны. Алым кустом бересклета Осень вторгается в сны. Дарит цветные мониста Из ядовитых плодов. Кожица их багряниста, Привкус коварно-медов. Лучше бы пластырем рдяной Мокрой кленовой листвы Осень заклеила раны И загрубевшие швы. Вместо украденной веры – Черною вмятиной след. Брошу малиновкам серым Бусы твои бересклет.
А вот стихи поэта Анатолия Поперечного:
Догорает бересклет, Стынет роща-звонница. На листве, опавшей след, Лисий след бессонницы, - По росе, по холодку, По грибной по сырости, На опушку, к ручейку, К солнцу, К его милости. Чтобы лапушки у пней Отогреть, как водится, Ей, бессоннице моей, Утренней затворнице…
А теперь вновь окунемся во времена нашего детства, в конец пятидесятых годов прошлого века. Вновь вернемся в эпоху Хрущева. Подчеркнем одну из характерных его особенностей – Никита Сергеевич обладал уникальным талантом по развертыванию всяческих кампаний. Мы уже вспоминали «целинную» кампанию, за которую отец Валентины Михайловны – Михаил Куприянович, получил заслуженную медаль. Мы упомянули новогодний костюм «Царица полей» для девочки Валентины, который являлся отблеском хрущевской кукурузной кампании.
Поэтому, логичным было бы вспомнить и еще об одной звонкой затее Никиты Сергеевича. В двадцать первой главе наших записок мы упоминали о медали «За трудовое отличие», которой был награжден отец Евгения Георгиевича – Георгий Иванович. А в связи с чем произошло это награждение? Ведь на целину Георгий Иванович не ездил и подвигов в выращивании четырехметровой кукурузы не совершал.
А все дело в том, что 1957 год оказался для сельского хозяйства Кубани «звездным» годом. Его итоги оказались ошеломляющими: планы заготовок и закупок молока были выполнены Краснодарским краем на 150 процентов, мяса — на 154, яиц — на 186. Свинины было сдано в три раза больше, чем предусмотрено планом.
И, по мнению Хрущева, Кубань показала достойнейший пример того, как надо догонять Америку. Этот успех надо было продемонстрировать всей нашей стране. Поэтому, в октябре 1957 года Кубань была награждена орденом Ленина.
Около пяти тысяч тружеников села Краснодарского края были награждены орденами и медалями. В числе этих пяти тысяч человек был и Георгий Иванович, который получил медаль «За трудовое отличие». Мы упоминали об этом событии в двадцать первой главе наших записок. В то время Георгий Иванович работал директором Каневской сельскохозяйственной школы и занимался подготовкой кадров среднего звена. Работал он самоотверженно, не покладая рук, за что Родина по достоинству оценила его труд.
В частности, Евгений Георгиевич вспоминает:
«Во второй половине 50-х годов наша семья проживала в станице Каневской, Краснодарского края, по адресу: улица Ярмарочная, 123. Помнится, что перед домом была площадь (или пустырь), на другой стороне которой находилась сельскохозяйственная школа. У нас даже сохранилась небольшая фотография, где изображена эта школа.
Школа считалась одной из лучших в крае. Сохранилось фото, когда отец взял меня на какой-то праздник (судя по всему — это была ранняя осень), который отмечался в школе. Отец изображен в шляпе и серой сорочке. Рядом стою я. Из Краснодара приехал какой-то начальник. Он изображен правее — в светлом костюме и шляпе.
Было торжественное собрание, на котором рассказывали о том, что мы скоро перегоним Америку. Особо подчеркивалось, что наша доблестная Кубань в скором времени обязательно обойдет какую-то Айову, которая находится в далекой Америке, по производству мяса и молока.
Говорили о том, что выпускники школы будут работать на самых передовых в мире сельскохозяйственных предприятиях. Там будет самая лучшая в мире механизация и автоматизация труда. Все это позволит достичь полного изобилия всех продуктов в нашей стране. Затем начальник вручал грамоты и объявлял благодарности.
После торжественного собрания был концерт — учащиеся читали стихи и пели песни. В школе был организован талантливый театральный кружок. Отец уделял ему большое внимание. Наверняка он бы с удовольствием участвовал в нем, но положение начальника не позволяло ему это делать. В тот день зрителям был показан небольшой спектакль по рассказу Антона Павловича Чехова «Злоумышленник». До сих пор помню, что откручивать гайки с полотна железной дороги — это нехорошо. И я, за свою, более чем семидесятилетнюю жизнь, этого никогда не делал»!
В то время Краснодарский край возглавлял Дмитрий Степанович Полянский – человек неординарный, прекрасный руководитель и организатор. В 1958 году ему был всего лишь сорок один год! Именно при нем возникла идея о том, что Кубань должна догнать и перегнать американский штат Айова.
Ведь по почвенным и климатическим условиям Айова схожа с Кубанью. Вот только результаты труда у них разные. Мясом и молоком этот штат кормил десятую часть населения США, хотя в нем проживала лишь одна шестидесятая часть населения страны.
Кубанцы заметно отставали по всем показателям. Но именно эту идею — догнать и перегнать Айову — Дмитрий Полянский решил наполнить реальным содержанием. С практиками, учеными и специалистами он прикинул, к какому году, исходя из местных условий, удастся обойти соперников по соревнованию из Айовы. По всем наметкам выходило: к 1961 году.
Конечно, всем известна магия цифр. Конечно, если каждый год удваивать производство, то уже через три года ты будешь производить любой продукции в ВОСЕМЬ раз больше, нежели это было первоначально! Помните притчу про мудреца, который попросил султана каждый раз удваивать число зернышек на шахматной доске? Эта затея закончилась для султана полным фиаско!
К счастью, Полянскому не пришлось побыть в роли того султана, кратно прибавляющего в результатах и с тревогой ждущего пресловутого шестьдесят первого года, ибо милость Хрущева была буквально сказочной. Буквально через три месяца после окончания «звездного» 1957 года, Дмитрий Степанович отбыл в Москву. Его карьерный рост оказался головокружительным, поскольку Полянский возглавил Совет Министров РСФСР. Это был огромнейший карьерный взлет![3]
О временах, когда Краснодарским краем руководил Дмитрий Полянский, Евгений Георгиевич вспоминает:
«Где-то во второй половине пятидесятых годов, отец принес из сельхозшколы, на выходные, свежий журнал «Огонек». На лицевой обложке журнала было яркое изображение кубанской колхозницы, а в самом журнале была напечатана огромная статья про нашу Кубань. В публикации была упомянута наша родненькая станица, другие районы нашего края, хвалебные отзывы о Дмитрии Полянском.
В семейном кругу, мы читали эту восхитительную статью, где черным по белому было написано, что скоро на Кубани наступит продуктовое изобилие. Равно, как и во всей нашей огромной стране.
У памяти удивительные свойства. Я не помню – куда положил вчера необходимые мне документы, а этот прекрасный, пахнущий свежей типографской краской журнал, помню спустя более шестидесяти лет!
Сейчас, благодаря всемогущему Интернету, мы сравнительно легко нашли тот журнал, и вновь, уже в электронном виде, «пролистали» его. Как оказалось, это был сентябрьский журнал «Огонек», номер тридцать шесть, за 1957 год. А статья называлась – «Как Кубань догоняет Айову». Основной акцент в статье исходил из того, что Краснодарский край вызвал американских фермеров на соревнование и решил обогнать штат Айова по производству молока и мяса на каждые сто гектаров сельскохозяйственных угодий.
Примечательно, что в статье приведена любопытная таблица, говорящая о стартовых условиях этого соперничества, о котором тамошние фермеры даже не догадывались. А статистика говорила следующее: Кубань в 1956 году произвела 48 центнеров мяса на сто гектар сельхозугодий, в то время как в Айове этот показатель в 1954 году составлял 195 центнеров.[4] Как видите, разница не на сорок процентов, а в четыре раза!
Однако, это не мешает бравурному настрою популярного журнала: «Не смущают кубанцев эти цифры, не смущают даже с учетом того, что за три года и Айова, возможно, продвинулась вперед. Они полны решимости обогнать Айову».[5]
И далее в статье, на многих страницах, рассказывается о том – какие замечательные сельскохозяйственные коллективы трудятся на благодатной Кубани.
Как уже о деле решенном, в публикации констатируется:
«К 1960 году кубанцы по всем категориям хозяйств дадут 203 центнера мяса и 529 центнеров молока на 100 гектаров сельскохозяйственных угодий.
За эти годы на Кубани значительно увеличится поголовье коров, свиней, овец, будут выведены миллионы кур, уток, гусей, индеек».[6]
Вот такая статья, в духе лакировочного фильма «Кубанские казаки» вспомнилась нам. Цифры там давались заоблачные – всего лишь за три года важнейшие показатели должны возрасти в три, либо четыре раза. При этом показатели роста производительности труда тщательно замалчивались.
И все же — почему же была так щедро оценена вся эта гонка Краснодарского края за пресловутым штатом Айова?
А все дело в том, что в этом удивительном 1957 году происходили странные события, слабо увязанные с реальным положением дел в стране.
Уже, когда была поднята целина и на всех побережьях Баренцева и Чукотского морей «росла» кукуруза Никита Сергеевич Хрущев выступил еще с одной инициативой. В мае 1957 года на сельскохозяйственном совещании в Ленинграде он выдвинул новую невыполнимую задачу — «В ближайшие годы догнать и перегнать США по производству мяса, масла и молока на душу населения». Он почему-то полагал, что первые, крайне сомнительные успехи в освоении целины, позволят решить эту архиважную задачу и уже к 1960 году в 3,5 раза увеличить производство мяса и догнать Америку по всем этим показателям. Повторяем для тех, кто не понял: в три с половиной раза! Всего лишь за три года!
Такая оторванность от жизни потрясает любого экономиста. Но это действительно так, и об этом совершенно серьезно говорят партийные документы тех лет. При этом, ограниченная постановка задачи была обусловлена всего лишь тем обстоятельством, что совещание было сельскохозяйственным. На самом деле Хрущев имел в виду догнать и перегнать США во всех областях народного хозяйства.
Задав координаты гонки, Хрущев де-факто нарушил два табу: он признал, что СССР отстает от США, и что целью советской системы становится — хотя бы отчасти – удовлетворение материальных потребностей граждан.
Громогласно провозгласив кампанию в «догонялки», Хрущев как бы открыл постыдную правду. Сказать такое про наше отставание, никто бы никогда не посмел. Не случайно весь пафос XIX съезда партии, состоявшегося в октябре 1952 года свидетельствовал о лидерстве Советского Союза по сравнению с иными загнивающими капиталистическими странами.
Вот, например, фрагмент отчетного доклада с которым выступил секретарь ЦК ВКП (б) Георгий Маленков:
«Общая картина мирового экономического положения в настоящее время характеризуется наличием двух линий развития.
Одна линия – это линия непрерывного подъема мирной экономики в Советском Союзе и странах народной демократии, экономики, не знающей кризисов и развивающейся в интересах обеспечения максимального удовлетворения материальных и культурных потребностей общества.
Другая линия – это линия экономики капитализма, производительные силы которого топчутся на месте, экономики, бьющейся в тисках все более углубляющегося общего кризиса капитализма и постоянно повторяющихся экономических кризисов.
Как видно из приведенной таблицы, объем промышленного производства в СССР в 1951 году составил 1266 процентов по отношению к 1929 году, то есть увеличился за этот период почти в 13 раз. Советская промышленность в послевоенный период, как и до войны, неуклонно идет по восходящей линии, на основе развития мирного производства.
Также видно, что в Соединенных Штатах Америки промышленное производство за период с 1929 года по 1939 год топталось на одном месте; оно затем поднялось лишь за счет резкого увеличения военного производства во время второй мировой войны, потом значительно снизилось и поднялось снова только в результате развертывания войны против корейского народа и перехода к усиленной гонке вооружений и выросло в связи с этим в 1951 году вдвое по сравнению с 1929 годом.
Промышленная продукция Англии выросла за этот же период лишь на 60 процентов, а в ряде других капиталистических стран Западной Европы промышленность все еще топчется вокруг уровня 1929 года».[7]
Как видите, нет даже намека на какое-либо отставание, которое следовало бы преодолевать. Лаврентий Берия, выступавший на том же съезде, еще выше поднимает планку развития советской экономики:
«История показывает, что за 35 лет Советской власти наша страна достигла такого промышленного прогресса, для достижения которого капиталистическим странам потребовались столетия. Если СССР за годы Советской власти увеличил свое промышленное производство в 39 раз, то Англии на увеличение промышленного производства во столько же раз понадобилось 162 года (с 1790 г. по 1951 г.), а Франция за последние 90 лет увеличила свое промышленное производств всего лишь в 5,5 раза. Что же касается Соединенных Штатов Америки, то за последние 35 лет они увеличили производство промышленной продукции только в 2,6 раза.[8]
Как видите, все экономики зарубежных стран работают крайне неэффективно. И лишь СССР показывает замечательные результаты на фоне загнивающего Запада.
И вот, с момента проведения последнего сталинского съезда прошло чуть более четырех лет, слегка приподнялся сталинский железный занавес и советские люди с удивлением и грустью обнаружили, что на капиталистическом Западе живут лучше, чем в стране победившего социализма. Хотя у народа не было достоверной информации о том, что делается в Америке, все-таки люди догадывались, что американцы живут намного зажиточней.
Символом чужого, но привлекательного мира стала главная цитадель империализма — Соединенные Штаты, чаще именуемые просто Америкой. Обогнать злодейскую заокеанскую державу по всем мыслимым направлениям означало для Хрущева окончательно доказать преимущества планового хозяйства и правильность избранного пути.
Ведь, как бы не рассказывали на сталинском XIX съезде, что у нас все распрекрасно, дух гонки за Америкой незримо витал над страной победившего социализма. Давайте вспомним пролетарского поэта Владимира Маяковского, который в 1929 году писал:
«Буржуи,
дивитесь
коммунистическому берегу –
на работе,
в аэроплане,
в вагоне
вашу
быстроногую
знаменитую Америку
мы
и догоним
и перегоним».[9]
А вот что писали в 1935 году сатирики Илья Ильф и Евгений Петров завершая свою, в последующем запрещенную книгу «Одноэтажная Америка»:
«В основе жизни Советского Союза лежит коммунистическая идея. У нас есть точная цель, к которой страна идет. Вот почему мы, люди, по сравнению с Америкой, покуда среднего достатка, уже сейчас гораздо спокойнее и счастливее, чем она – страна Моргана и Форда, двадцати пяти миллионов автомобилей, полутора миллионов километров идеальных дорог, страна холодной и горячей воды, ванных комнат и сервиса. Лозунг о технике, который решает все, был дан Сталиным после того, как победила идея. Вот почему техника не кажется нам вышедшим из бутылочки злым духом, которого в эту бутылочку никак нельзя загнать обратно. Наоборот. Мы хотим догнать техническую Америку и перегнать ее.[10]
Однако, это были мечты поэтов и писателей. Вместе с тем, политика – это искусство возможного. И каждый лидер должен объективно оценивать потенциал того механизма, который дан ему в управление. Чем была вызвана подобная эйфория у Никиты Сергеевича? Быть может талант Сергея Павловича Королева в ракетно-космической отрасли дал повод автоматически экстраполировать наше лидерство на все иные отрасли народного хозяйства? Ведь вскоре, после запуска первого спутника Земли, Хрущев объявил, что СССР «обогнал ведущую капиталистическую страну – США – в области научно-технического прогресса». А затем добавил: «Теперь уже США думают, как им догнать Советский Союз…».[11]
Неадекватность советского лидера особенно проявилась на американской выставке в Сокольниках летом 1959 года. Там Никита Хрущев лично вступил в препирательства с тогдашним вице-президентом США Ричардом Никсоном. Вице-президент доказывал, что Америка превзошла Россию в цветном телевидении, а Хрущев упорно повторял: «Нет, у нас цветное телевидение лучше!» и при этом заливисто хохотал. Вот такое у него было представление о техническом потенциале собственной страны.
Именно в ходе дискуссии с Никсоном на выставке Хрущев произнес свою ставшую чрезвычайно известной в Америке фразу «Мы вам еще покажем кузькину мать!», которая стала символом экономической и политической гонки СССР и США.
Советские граждане на той выставке имели возможность ознакомиться с предварительными результатами этой гонки. Очевидцам больше всего запомнилась очередь за бесплатным напитком pepsi-cola. К отстоявшему очередь и выпившему стакан американского напитка бросались другие советские граждане с вопросом: «Ну как?» — «Гадость!» — категорически заявлял дегустатор и тут же бежал в конец очереди, чтобы попробовать еще раз.
Попробовал заморский напиток и советский лидер. Следом потянулось и его окружение. А фотографы щелкали затворами, как заведенные. Уж они то понимали, какая при этом делается реклама!
Правда, сын Хрущева вспоминал, что «дегустаторы из Кремля», понизив голос до шепота, говорили друг другу, что заморский напиток пахнет как вакса. Отзываясь на это эпохальное событие, поэт Евгений Рейн писал:
В Сокольниках среди осин Стоял американский купол, Набитый всем, от шин до кукол, Я там бывал, бродил и щупал, И пил шипучий керосин.
Вот так романтично, со стаканчиком в руках, начиналось соревнование Советского Союза и далекой Америки. Знать бы и ведать чем это закончится, то может быть Никита Сергеевич и не прикоснулся к этому проклятому напитку. Ибо, по своим последствиям, оказался он гораздо хуже привычной нам водки…
Вскоре после выставки Никита Хрущев отправился в США и там разъяснил непосредственно американцам смысл гонки. 24 сентября 1959 года в Питтсбурге он заявил: «У нас в стране стал сейчас очень популярным лозунг: «Догнать и перегнать Соединенные Штаты». Некоторых из ваших соотечественников этот лозунг даже испугал, они увидели в нем угрозу для Америки. Но какая же здесь «угроза» для вас, американцев? Наши экономические интересы нигде не сталкиваются… Мы постоим за себя, за свою родину и уверены, что догоним и перегоним вас… Мы предупреждаем вас, как честные партнеры по соревнованию, подтягивайтесь, иначе вы можете оказаться за нашей спиной.
Сейчас мы уже кое в чем догоняем вашу страну. Если говорить образно, у нас идет перекличка свистками. Наш свисток вы слышите все громче и ближе. С каждым годом он будет слышнее. И недалек тот день, когда мы с вами поравняемся на одной и той же станции, поприветствуем вас и двинемся дальше. Но впереди будем уже мы, а не вы. Не мы будем следовать за вами, а вы за нами».[12]
А в выступлении советского лидера по американскому телевидению 27 сентября говорилось: «Учтите, что среднегодовые темпы роста промышленности в Советском Союзе в три-пять раз выше, чем у вас. Поэтому в ближайшие 10-12 лет мы превзойдем Соединенные Штаты как по абсолютному объему промышленности, так и по производству на душу населения. А по сельскому хозяйству эта задача будет решена значительно раньше».
Вот такими были заявления советского лидера. В ответ на яркие лозунги, в стране начали массово выпускать различные труды, которые «научно» обосновывали высказывания Никиты Сергеевича.
Одну из таких знаменательных книг мы нашли благодаря нашей дочери Марии, работающей в Кубанском государственном университете. Это эпохальное произведение называется «Когда СССР догонит и перегонит США» и по-пролетарски четко и ясно отвечает на поставленный вопрос.
Автору книги вероятно не дают покоя лавры великого Галилея, сказавшему после суда инквизиции знаменитую фразу: «И все-таки она вертится»! Поэтому Тихон Гаврилович, в том же стиле безапелляционно утверждает:
«- Догнать и перегнать Соединенные Штаты Америки по производству продукции на душу населения…
Кто победит в этом соревновании?
Советский народ твердо и уверенно заявил, что он одержит победу. И это так же верно, как то, что за ночью следует день».[13]
Каково?! Вполне в духе знаменитого итальянского астронома.
В отличие от других сомневающихся гнилых интеллигентов, что-то бормочущих о факторах производительности труда, Тихону Гавриловичу все ясно, он дает уверенный, научно-выверенный ответ:
«Таким образом, 1970 год – вот вероятный срок выполнения нашей страной основной экономической задачи. К этому времени, а может быть и раньше, Советский Союз, обогнав США и все другие капиталистические страны, займет первое место в мире как по абсолютному объему производства, так и по производству продукции на душу населения. Это будет всемирно-историческая победа социализма в мирном соревновании с капитализмом на международной арене».[14]
Вот на таких и аналогичных лозунгах и научно-выверенных трудах, страна прожила несколько лет, пока не наступило глубочайшее разочарование.
Самым показательным примером всей этой хрущевской авантюры про «догонялки» с Америкой, стала печально знаменитая «рязанская эпопея». Любому специалисту было понятно, что резкое увеличение поголовья мясного скота, во-первых, требует значительных капитальных затрат. Взять деньги можно было лишь у тяжелой промышленности и оборонки. Однако делиться никто не хотел: либо мясо, либо скорейший запуск Гагарина в космос. Выбрали Гагарина, поэтому селянам достались лишь звонкие лозунги.
Во-вторых, чтобы вырастить элитное, высокорентабельное поголовье требовалось время. Порядка пяти – семи лет. Как говорил тот же конструктор Королев, который забрал деньги на Гагарина: «Если собрать девять беременных женщин, ребенок все равно не родится через месяц»!
Однако Хрущеву был нужен быстрый результат и яркий показательный пример для всей страны. Такой человек, способный в разы увеличить производство мяса, и тем самым обеспечить нужный пример и результат был найден. Им оказался первый секретарь Рязанского обкома партии Алексей Николаевич Ларионов. Вероятно, ему не давали покоя лавры нашего лидера Краснодарского края – Полянского Дмитрия Степановича, с его головокружительным карьерным ростом.
В свою очередь, Хрущев умело сыграл на амбициях Ларионова. Взяв с Ларионова твердое партийное слово о выполнении архиважного задания, Хрущев пообещал ему должность председателя Советов Министров РСФСР![16] Должность, которую в то время занимал Полянский, и который постепенно уже начинал раздражать Хрущева. Забегая вперед скажем, что вероятно поэтому Дмитрий Степанович принял участие в антихрущевском заговоре в 1964 году.
Однако вернемся к Ларионову, который пообещал в течение 1959 года резко увеличить производство мяса в убойном весе в 3,5 раза и поставить государству не 48 тысяч тонн, как в прошлом году, а 150 тысяч тонн.[17]
В середине февраля 1959 года Хрущев лично посетил Рязань, где на совместном заседании обкома и областного совета отметил «замечательные организаторские способности и коммунистическое понимание долга товарища Ларионова».[18]
Понятно. Что после такого «пиара» рязанский почин был подхвачен многими первыми секретарями, в том числе и нашего Краснодарского края – Матюшкиным Дмитрием Михайловичем
В декабре 1959 года, Рязанская область, как и обещала, троекратно перевыполнила план и поставила в общесоюзный фонд 150 тысяч тонн мяса, за что ее руководитель удостоен звания Героя Социалистического труда. На радостях Ларионов пообещал уже в следующем году дать еще больше мяса – не менее 180 – 200 тысяч тонн!
Чем же закончилось это «Рязанское чудо»? Тем, чем и заканчивается любая банальная афера. Как выяснилось позже, в основе «трудового подвига» рязанцев лежали колоссальные приписки, массовый убой молодняка, молочного скота и даже быков-производителей, насильственное изъятие и убой различного скота из личных подсобных хозяйств колхозников, скупка мясных туш и молодняка не только в соседних областях, но даже в Казахстане.
В отчаянной гонке за показателями Ларионов наложил на область мясной налог: сдавать мясо обязаны были не только колхозы и отдельные колхозники, но даже школы и другие учреждения. Люди закупали мясо в магазинах и приносили его в колхозы, которые продавали это мясо обратно государству.
Все эти «героические успехи» нанесли сельскому хозяйству Рязанской области чудовищный ущерб, в результате которого, уже в следующем, 1960 году, заготовки мяса составили всего лишь 30 тысяч тонн! Поголовье скота менее чем за два года сократилось на 65 процентов. Рязанские колхозники, у которых силой под расписку «временно» изъяли скот, не заплатив им ни копейки денег, отказались обрабатывать колхозные поля, что неизбежно привело к падению производства зерна более, чем на пятьдесят процентов.
Афера стала очевидной для всех. Для расследования деятельности Ларионова, Москва отправила в Рязань специальную комиссию. И 22 сентября 1960 года, накануне открытия областной партконференции, член ЦК КПСС, первый секретарь Рязанского обкома КПСС Ларионов покончит с собой выстрелом из личного пистолета у себя в кабинете. В заключении о кончине укажут сердечно-сосудистую недостаточность.
Справедливости ради следует отметить, что Ларионов оказался единственным высоким партийцем, который предпочел смерть позору. И еще. Старый давний обкомовский сослуживец Ларионова – министр внешней торговли Николай Семенович Патоличев стал дважды Героем социалистического труда. И всего лишь потому, что успешно завозил в СССР зерно из той же Америки, которую так и не удалось обогнать.
Был ли Ларионов одинок в своих бесстыдных поборах и беспредельном авантюризме? Конечно нет! Все, в той или иной мере занимались приписками и поборами. Евгений Георгиевич вспоминает:
«Примерно в 1957 году, когда я учился в Каневской школе, наш второй класс обязали сдать пятьсот яиц. Каждый ученик должен был принести в школу в течении месяца по двадцать яиц. Куры у нас дома были, и для нашей семьи это поручение не составляло большой проблемы. Помню, что мама давала мне пакет с парой яиц, который я должен был аккуратно донести до школы и вручить учительнице.
Вероятно, тем же днем, партия собранных яиц отправлялась на продажу в колхозный магазин. Не исключено, что мама моего соседа по парте, у которых не было живности, в тот же день отправлялась за яйцами в магазин, дабы мой соученик завтра вновь принес его в школу. Так и происходил великий кругооборот яиц в природе, когда станица Каневская, вместе со всей Кубанью догоняла штат Айова.
Думается, что наш младший класс выполнял лишь часть задачи, поставленной перед школой. Не исключаю, что десятиклассники должны были приносить в школу уже кур, либо кроликов».
Несмотря на все эти проводимые поборы, в виде яиц и кроликов, положение с продовольствием продолжало ухудшаться. Композитор Дмитрий Толстой описал в своих воспоминаниях мытарства, выпавшие на долю его семьи в 1962 году.
Дело в том, что Толстому и его домочадцам пришлось организовывать у себя дома прием американского композитора Самюэла Барбера. «Это было нелегко, — вспоминал Толстой. – То было время, когда у булочных выстраивались очереди, а поперек проспектов висели плакаты: «Догоним Соединенные Штаты Америки по производству мяса и молока!» В эти дни рассказывали, что какая-то старушонка в очереди, увидев такой плакат, перекрестилась и вздохнула: «Слава тебе, Господи, что по хлебу еще не догоняют»![19]
Мы не знаем, была ли на Кубани практика безвозмездного «временного» изъятия скота, как это происходило на Рязанщине. Вероятно, нечто подобное происходило, и тревога у населения присутствовала. Вновь приведем отрывок из замечательного рассказа, принадлежащего перу Любови Кушнир, о кубанском сельском жителе Петре Петрове:
«Однажды во время обеда Петр углубился в газету «Советская Кубань», а потом отбросил ее с усмешкой:
— Гляди-ка мать, скоро Америку догоним!
— Балабол! – засмеялась Шура. – Еле-еле раны после войны зализали, оклемались чуток. Куда нам тягаться после такой разрухи! Их землю никогда не палили, как нашу. Да и ЗАЧЕМ?
— Я не балаболю! – вскипел Петр. – На вот, почитай!
— Не до газет мне, — отмахнулась Шура.
— Ну так я тебе почитаю! Штат Айова в Америке есть, слыхала? Так что наш «кукурузник» придумал! Приказал, чтобы Кубань, житница наша, догнала и перегнала этот штат по молоку, мясу, по птице!
— Что ты буровишь? – не верила жена.
— А то! – Внезапно сникнув, — ответил Петр. – Хана нам теперь всем. Крышка. Где ж они возьмут столько мяса, молока?
— Где? – теперь уже тревожно спросила Шура.
— У народа отымут! – закричал отчаянно отец большого семейства, отбросил газету и, как ошпаренный выскочил на улицу.
Нет! Нет! – закричала ему вслед мать большого семейства. – Они не посмеют! НЕ ПОСМЕЮТ!
Дети, все шестеро, слыша отчаянные крики родителей, испуганно притихли».
К глубокому сожалению, Петр оказался прав. Спустя чуть более года, после объявления гонки с Америкой, в августе 1958 года, принимается дикое, совершенно абсурдное постановление бюро ЦК КПСС по РСФСР «О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках».
Это была страшная народная трагедия. Со дворов уводили в колхоз практически членов семьи – буренок, кормилиц. Поскольку на новое поголовье скота корма никто не заготавливал, то дальше их дорога шла прямиком на мясокомбинат.
Из стихов, написанных (но не напечатанных!) в те годы:
Над колхозом «Рассвет» догорает закат. Шестьдесят второй год. Недород. Листопад. День и ночь гонят скот на мясной комбинат. На столбах и березах вороны кричат. Гонят скот, гонят скот мимо черных стогов, мимо красных плакатов и мокрых домов, мимо голых, нелепо торчащих жердей и затекших водой кукурузных полей. Страшно кони хрипят, накреняя паром, и людей обдают на прощанье теплом… - Это дождь виноват, это дождь виноват, - на стене комбината вороны кричат, над костями от карканья воздух дрожит, и обрывок газеты с призывной статьей над пустыми полями, над всей кутерьмой одинокою белой вороной кружит…[20]
После изъятия коров значительно опустели даже рынки, и даже там стали выстраиваться очереди за картошкой едва ли не длиннее, чем за хлебом в магазины. Во многих городах и областях мясо и сливочное масло не появлялись в магазинах месяцами.
Крайкомы и обкомы партии заваливали ЦК КПСС письмами с просьбами выделить в порядке исключения дополнительные фонды на мясо, животное масло и сортовую муку. В столицу писали и простые граждане. Вот одно из писем представителей сельской интеллигенции:
«Нас, сельских учителей, — говорится в письме директора Хозесановской школы в Татарии Матвеева, — совсем не обеспечивают печеным хлебом. Иногда выдают по 15 килограммов муки в месяц на каждого учителя. У меня восемь человек в семье. Я и моя супруга оба работаем в школе, и мы получаем 30 кг муки в месяц. Если разделить это на восемь человек, получится 126 граммов муки на человека в день. Мы не требуем различных сортов булок, белого хлеба. Мы были бы очень довольны, если бы нас обеспечили черным хлебом».[21]
Когда ситуация стала совсем критической, Хрущев заявил, что сельскому хозяйству уделяли недостаточно внимания. И нашел новое быстрое решение проблемы – поднять цены на мясо и сливочное масло.
Таким образом, спустя лишь двести дней после торжественного закрытия исторического XXII съезда КПСС, возвестившего о строительстве коммунизма, Президиум Верховного Совета СССР одобрил Указ, вступающий в силу с 1 июня 1962 года. Этот документ, сыгравший роль детонатора, предполагал повышение цен на мясо и птицу – на 35, а на масло и молоко – на 25 процентов.
Вместо последовательной реализации лозунга «догнать и перегнать», власти вынуждены были этим постановлением фактически расписаться в своей несостоятельности. В довершение всего повышение цен совпало с решением повысить нормы заводской выработки. То есть фактически рабочим была резко снижена реальная зарплата. Почти немедленно по всей стране появились рукописные листовки и плакаты с протестами в Москве, Киеве, Ленинграде, Донецке и Челябинске послышались призывы к забастовкам.[22]
По-настоящему трагические события развернулись на огромном электролокомотивном заводе имени Буденного в Новочеркасске. В результате повышения норм выработки заработная плата рабочих упала на тридцать процентов. За прежний труд стали получать меньше денег, а за прежние деньги – теперь меньше купишь.
Когда рабочие заявили, что из-за снижения зарплаты больше не могут покупать себе в заводской столовой пирожки с мясом, директор, совершенно в духе Марии Антуанетты, ответил: «Ну что ж, ешьте пирожки с капустой».[23]
Что касается Новочеркасских событий, то наш коллега – генеральный директор акционерного общества «Блок», Шульга Владимир Викторович, вспоминает:
«В 1980 году я, будучи студентом Новочеркасского политехнического института, снимал угол на частной квартире. В те годы, ее хозяйка – Серафима Федоровна работала преподавателем в городском медицинском училище. А в начале шестидесятых годов, она начинала свою трудовую деятельность в качестве скромного участкового врача и видела все эти роковые события воочию.
Вспоминать о тех страшных Новочеркасских событиях было не принято. Времена были такие, что за подобные разговоры, можно было стремглав вылететь из института. Однако любопытство перевешивало элементарную осторожность, и я задавал «провокационные» вопросы.
В свою очередь Серафима Федоровна, хотя и скупо, но все же отвечала мне. При этом она говорила шепотом, периодически испуганно оглядываясь.
«Действительно, — говорила она, — после повышения цен и увеличения норм выработки, жизненный уровень рабочих снизился чуть ли не в два раза». Это вызвало гнев, отчаяние и послужило поводом для выхода на демонстрацию. У нас в городе существует бывший дворец знаменитого атамана Платова. А потом там разместился горком партии.
Вот туда люди и пошли. Причем, во главе колонны люди несли красные флаги, портреты Маркса, Энгельса, Ленина и цветы. Все это напоминало дореволюционные рабочие демонстрации, как они изображались на многочисленных полотнах советских художников. Некоторые потом сравнивали новочеркасскую демонстрацию с Кровавым воскресеньем.
На этой главной площади уже стояли шеренги солдат, а огромная толпа людей колыхалась, заняв все пространство площади и сквера перед дворцом. На деревьях сидели любопытные мальчишки. Когда услышали залпы, многие сначала подумали, что солдаты выстрелили в воздух – стрельбы по людям на сорок пятом году советской власти никто не ожидал.
По людям, поверившим в идеалы недавно прошедшего съезда, объявившего построение благодатного коммунизма, войска открыли огонь, пролилась кровь. Когда выстрелы прекратились, оказалось, что более двадцати человек были убиты и порядка восьмидесяти – ранены. Некоторые из них позднее умерли от ран. Больницы нашего города были заполнены раненными людьми».
Со слов Серафимы Федоровны среди убитых были две женщины и один мальчик школьного возраста. Потом начались аресты и высылки. На подведомственном участке Серафимы Федоровны, были дома, жителей которых куда-то высылали, и она их потом уже никогда не видела.
Впоследствии власти, желая изгладить из памяти горожан эту трагедию, заново заасфальтировали площадь, чтобы уничтожить следы крови, и похоронили погибших на пяти разных кладбищах в дальних концах Ростовской области.
Все эти подробности хозяйка квартиры рассказывала мне по страшному секрету, и умоляла – не передавать дальше, дабы я не исковеркал свою дальнейшую жизнь. Конечно, по радио об этом не говорилось ни слова. И лишь в девяностые годы, во время Горбачевской гласности, стали публиковать материалы о трагедии, почти тридцатилетней давности». Вот такие воспоминания человека о тайне, услышанные в восемнадцатилетнем возрасте.
После вскрытия «Рязанской авантюры» и трагедии в Новочеркасске, принимался целый ряд Постановлений ЦК КПСС, пытавшихся хоть как-то снизить напряженность среди населения. Среди них – «О фактах грубых нарушений, допущенных по отдельным хозяйствам Курганской, Воронежской, Свердловской областей и Краснодарского края» (ноябрь 1960 года), «О фактах нарушения принципа добровольности при проведении закупок животноводства у населения Татарской АССР» (август 1962 года).
Подобных постановлений было очень много. Вместе с тем, сама административная система порождала эти поборы и приписки, как непременный атрибут хозяйствования. Грандиозная административная надстройка не давала возможности резко повысить производительность труда на селе. А ведь только благодаря этому фактору, можно было достичь американского продуктового изобилия. Однако, производительность труда советского колхозника продолжала оставаться кратно ниже, нежели она была у американского фермера.
На эту тему приведем любопытный эпизод из книги Владимира Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина». Согласно фабуле романа, солдат Иван Чонкин после войны оказывается перемещенным лицом и попадает в Америку, где трудится заурядным фермером. В период Горбачевской перестройки, Ивана включают в состав американской делегации, и он летит в Москву. Там он встречается с Михаилом Сергеевичем, и между ними происходит любопытный диалог:
«Вы сейчас сельским хозяйством занимаетесь? – спросил Горбачев.
— Фермерую, — сказал Чонкин сдержанно.
Генсек спросил, а что за ферма, сколько земли, что на ней выращивается. Чонкин сказал: земли девятьсот акров.
— Сколько ж это по-нашему будет? – обернулся Генсек к министру сельского хозяйства, чем смутил его сильно, поскольку тот пришел в сельское хозяйство с общепартийной работы, а до того управлял культурой. Но выручил переводчик, который знал не только язык, а вообще черт-те чего он не знал.
— Четыреста пятьдесят гектаров приблизительно, — сказал он.
— И сколько у вас народа работает? – спросил Михаил Сергеевич.
— Чего? – не понял Чонкин.
— Ну, я спрашиваю, какой у вас коллектив? Сколько трактористов, комбайнеров, полеводов?
Чонкин подумал и сказал:
— Я есть один.
— Ну это уж я совсем как-то в голову не возьму. Как же это один? Я понимаю, шо у вас парткомов там, конечно, нет, — пошутил Генсек, и все шедшие за ним громко рассмеялись. – Но, однако, даже без парткомов надо пахать, сеять удобрять, прореживать, убирать, молотить, веять, возить зерно на элеватор. И кто все это делает?
— Я делаю, — сказал Чонкин.
— Совсем один?
— Когда была жена, то с ней. А теперя один.
— Не может этого быть, — сказал министр сельского хозяйства.
— Вот и может, — резко возразил Михаил Сергеевич. – Там люди не так работают, как у нас. А к нам вертаться-то не хотите? А то дали бы вам колхозом председательствовать такого же, предположим, размера, что и ваша ферма, но еще человек двести было б у вас в подчинении».[24]
Вот такой сатирический диалог, вместе с тем, подымающий острейшую проблему – чтобы много производить продукта необходима высокая производительность труда. Конечно, четыреста гектар в одиночку не обработаешь, и наемные работники у Ивана наверняка были. Вместе с тем, разница в уровне производительности труда на селе между США и СССР была ошеломляющей. И эту проблему социалистическая система хозяйствования решить, к сожалению, не смогла.
Вся эта пресловутая кампания в «догонялки», крайне раздражала простых людей и вызывала недоуменные вопросы. Действительно, зачем Хрущеву понадобилось делать все это? С одной стороны, разжиревшая на войне Америка, с другой – разрушенная страна, потерявшая, как минимум, двадцать семь миллионов своих граждан.
Тут же появилась популярная острота: «Догнать Америку мы можем, но перегонять не стоит, чтобы они не увидели наш голый зад». Остроту стали повторять по всей стране, и она обрела особую популярность.
Вспоминая те годы, Игорь Губерман пишет:
Вражий голос ругает отчизну, Что я мясом стал хуже питаться. Мы так быстро идем к коммунизму, Что скотине за мной не угнаться.
По рукам ходила анонимная «Сказка про царя Никиту» с такими строчками:
Стаж имел он за плечами, Выступал везде с речами, Жизнь хорошую сулил И конечно говорил: «Мы Америку догоним А по мясу перегоним По одежде, по руде. Будет рай у нас везде»! Очередь за хлебом прет, А Никита все орет: «Догоняем, догоняем, За Америкой вперед»! Догоняли, догоняли, Чуть штаны не потеряли!
В тот же период стал весьма популярным слоган «Русское чудо». Употреблялся он в двух контекстах. В анекдотах начала шестидесятых, возникшие очереди за хлебом, называли третьей серией фильма «Русское чудо». Эта двухсерийная документальная кинокартина, созданная в начале 60-х кинематографистами из ГДР Андре и Аннели Торндайк, рассказывала о грандиозных переменах в жизни людей за годы советской власти. Мы смотрели этот фильм, будучи подростками. Нам с родителями, в первую очередь, хотелось посмотреть тогда еще непривычное, «широкоэкранное кино». Других впечатлений у нас не осталось. Одновременно «Русским чудом» окрестили батон белого хлеба, состоявшего из гороховой и кукурузной муки.
Появился анекдот про забег лидеров СССР и США. Анекдот звучит так: президент США Дуайт Эйзенхауэр предлагает Никите Хрущеву проверить, кто кого догонит и перегонит в забеге на сто метров. Подтянутый Эйзенхауэр легко преодолевает дистанцию, пузатый Никита еле-еле финиширует несколькими минутами позже. Газета «Правда» сообщает о случившемся в следующей редакции: «Президент США Эйзенхауэр и дорогой Никита Сергеевич приняли участие в легкоатлетических соревнованиях. В итоге Никита Сергеевич занял почетное второе место, между тем как президент США пришел к финишу предпоследним».
Популярным был анекдот о том, что в адрес ЦК КПСС поступила телеграмма от одной патриотической молодой комсомолки, которая сообщила, что назвала только что рожденных ею близнецов Догнатием и Перегнатием.
Поговаривали также, что при въезде в штат Айова американская туристическая компания установила большой рекламный щит с надписью: «Добро пожаловать в штат Айова – в житницу Советского Союза»!
И особенно символичным стал провидческий анекдот:
После лекции на тему «Догоним и перегоним Америку», слушатель задает вопрос:
— «А если мы все же догоним эту страну, то можно ли там остаться»?
Анекдот актуален тем, что сын Никиты Хрущева, главного гонщика СССР, Сергей Никитович Хрущев, стал гражданином США, буквально в год развала Советского Союза. Уже в 1991 году, Сергей уехал в США и принял там гражданство. Он прожил там двадцать девять лет и скончался 18 июня 2020 года в возрасте 84 лет.
Не правда ли – весьма символическая преемственность?
В завершение этой главы зададимся вопросом – а что же говорит сухая статистика обо всей этой кампании в «догонялки»? К сожалению, результаты весьма печальные. К концу хрущевского правления производство мяса в стране выросло всего лишь на десять процентов: с 7,5 до 8,3 миллионов тонн. В то время, как Никита Сергеевич громогласно обещал всему советскому народу, что рост составит не менее 350 процентов!
Хрущевские новации, а вернее сказать, самые грандиозные провалы в животноводстве и свиноводстве страны, оказались настолько чудовищными, что поголовье крупного рогатого скота и свиней было восстановлено только к 1975 году. Но ведь и население СССР к этому времени возросло более чем на 25 миллионов человек.
Тем самым проблема нехватки продовольствия, прежде всего мяса и мясных продуктов, приобрела хронический и крайне болезненный характер. Большая часть жителей страны превратилась в пассажиров пресловутых «колбасных поездов». Это и стало одной из причин развала нашей страны, что очень грустно.
Пожалуй, на этом размышления о гонке за Америкой, во второй половине пятидесятых годов прошлого века, мы и завершим.
Что касается следующей, сорок четвертой главы, то она будет посвящена великолепному семейству Бегониевые. Мы немного отойдем от различных хрущевских увлечений, и вернемся к милым нашему сердцу садам. В частности, мы расскажем о замечательном парке, который находится в Португалии. Глава будет называться: «Семейство тридцать третье – Бегониевые, или про Сад Будды в Португалии».
[1] APGIII – таксонометрическая система классификации цветковых растений, опубликованная в марте 2009 года, в журнале Лондонского Линнеевского общества. При написании данной главы, мы старались руководствоваться именно этой системой.
[2] Жизнь растений. В шести томах. Том пятый, часть вторая. Семейство бересклетовые. – М.: Просвещение. 1981. С. 313.
[3] Было время, когда Дмитрий Степанович Полянский являлся самым молодым членом Политбюро и был весьма активен. Это начало беспокоить многих «старцев». И вскоре Полянского перебросили на Минсельхоз, а позже направили послом в Японию, а затем в Норвегию. Так и закатилась звезда молодого «Горбачева» пятидесятых годов.
[4] Котенко И., Поповкин Е., Софронов А. Как Кубань догоняет Айову. Огонек. 1957. № 36. С. 6.
[5] Там-же.
[6] Котенко И., Поповкин Е., Софронов А. Как Кубань догоняет Айову. Огонек. 1957. № 36. С. 10.
[7] Выступление секретаря ЦК ВКП (б) Георгия Маленкова с отчетным докладом на заседании XIX съезда ВКП (б) – КПСС 05 октября 1952 года. Источник: https://stalinism.ru/dokumentyi/materialy-xix-s-ezda-vkp-b-kpss.html?start=5
[8] Выступление Лаврентия Берия 07 октября 1952 года на утреннем заседании XIX съезда ВКП (б) – КПСС. Источник: https://stalinism.ru/dokumentyi/materialy-xix-s-ezda-vkp-b-kpss.html?start=7
[9] Маяковский В.В. Американцы удивляются. Собрание сочинений в двенадцати томах. Том 6. -М: «Правда». С. 82 – 83.
[10] Илья Ильф, Евгений Петров. Одноэтажная Америка. Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. -М: Государственное издательство художественной литературы. 1961. С. 439 – 440.
[11] Таубман Уильям. Хрущев. – М.: Молодая гвардия, 2005. С. 415.
[12] Лицом к лицу с Америкой. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. С. 406 — 407.
[13] Павлов Т.Г. Когда СССР догонит и перегонит США. – М.: Московский рабочий, 1959. С. 5.
[14] Павлов Т.Г. Когда СССР догонит и перегонит США. – М.: Московский рабочий, 1959. С. 37.
[15] Советский Союз добывал в восемь раз больше железной руды, чем США, выплавлял из нее втрое больше чугуна, стали из этого чугуна уже лишь вдвое больше, а конечной продукции по стоимости выпускалось столько же.
[16] Спицин Е.Ю. Хрущевская слякоть. Советская держава в 1953 – 1964 годах. – М.: Концептуал, 2020. С. 332.
[17] Агарев А.Ф. Трагическая авантюра: сельское хозяйство Рязанской области 1950 – 1960 гг. А.Н. Ларионов, Н.С. Хрущев и другие. – Рязань.: 2005.
[18] Спицин Е.Ю. Хрущевская слякоть. Советская держава в 1953 – 1964 годах. – М.: Концептуал, 2020. С. 333.
[19] Лебина Н. Пассажиры колбасного поезда. – М.: Новое культурное обозрение, 2019. С. 403 — 404.
[20] Шкляревский Игорь. Над колхозом «Рассвет». Знамя. 1989. № 5. С. 3 – 4.
[21] Жирнов Е. «Мясо, масло, повышение зарплаты!». Коммерсантъ ВЛАСТЬ. 2007. № 20. С. 66 – 67.
[22] Волкогонов Семь вождей. М.: Молодая гвардия. 1998. С. 386 – 387.
[23] Таубман У. Хрущев. – М. Молодая гвардия. 2005. С. 566.
[24] Войнович В. Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина. Перемещенное лицо. – М.: Эксмо, 2007. С. 288 — 289.
