Об исторических корнях нашего Сада
Думаю о былом
В хижине, крытой травою,
Ночью под шум дождя.
Не умножай моих слез
Песней своей, кукушка.
Фудзивара-но Тосинари ¹
Классики ландшафтного дизайна боготворят такое понятие, как «genius loci», что в переводе означает — «дух места». Действительно, у архитекторов есть такое понятие, которое складывается из совокупности свойств природной, исторической, архитектурной и социальной среды. Эти качества отвечают за индивидуальность определенной территории и эмоциональное восприятие этой местности на интуитивно-чувственном уровне.
Действительно, кроме пейзажа нам всегда небезразлична историческая канва, энергетика той или иной местности. Возьмите тот же Гефсиманский сад – местность у подножия Масличной горы, в долине Кедрон, расположенной восточнее Старого города Иерусалима.
Пожалуй, с точки зрения ландшафтного дизайна, он не представляет особого интереса. Казалось бы – несколько десятков древних олив на каменистой земле, под палящим израильским солнцем. Да и сам-то сад крошечный, — порядка двадцати соток. А вот посещают его ежегодно десятки тысяч человек.
А все дело в том, что Гефсиманский сад, вернее его остатки, свято почитается христианами, поскольку Иисус и его ученики часто приходили сюда для молитвенных бдений. Это место тайной драмы Иуды, тринадцатого апостола. Моление о чаше происходило именно в этом саду.
Здесь же, согласно Евангелиям, в ночь предания в руки Понтия Пилата, Христос молился, пытаясь получить ответ о своей участи и предназначении. Символично, что римляне несколько раз выкорчевывали этот масленичный сад, но он вновь и вновь давал побеги. И вся эта историческая атмосфера, безусловно, придает свой смысл и свою философию данному конкретному Саду.
Исторический, духовный, чувственный и привнесенный смысл данной местности всегда имеет значение в восприятии того или иного ландшафта. От этого зависит и степень нашего проникновения в историческую и географическую канву окружающего пространства. Нет земли без истории, но, к сожалению, бывают земли, на которых живут люди, не желающие эту историю знать.
Руководствуясь принципом «genius loci», правомерно задать вопрос: а в чем же характерная особенность земли, на которой находится наш Сад? И, поддавшись эмоциям, мы можем начать искать десятки аргументов, показывающих, что лучшего уголка, нежели наш Сад, вы не найдете. Однако, совладав с чувствами, мы все-же приведем ряд фундаментальных обстоятельств, благодаря которым, земля, на которой расположен наш Сад, имеет свою любопытную историю. И это позволяет ему претендовать на свою особость на этой милой и доброй Земле.
В первую очередь, следует отметить относительно молодое российское гражданство территории, на которой растут наши цветочки. Не скроем, что многие наши собеседники искренне удивляются тому, что еще сто шестьдесят лет назад территория, на которой находится наш Сад, не принадлежала России.
После первой волны изумления, зачастую начинается вялый спор, затрагивающий глубинные исторические вопросы. Причем, каждый из участников приводит свои аргументы.
Попытаемся и мы изложить свое видение исторических хроник. Итак – кто жил ранее на этой земле? Здесь более-менее понятно, поскольку на протяжении многих последних веков на левом берегу Кубани находились адыги (черкесы). А на территории будущих поселений Горячий Ключ и Пятигорская, то есть в окрестностях нашего сада, проживало самое воинственное племя адыгов – абадзехи.
Что касается принадлежности земли. Формально, территории, на которых находится наш Сад, были присоединены к России еще пять веков назад. Фактически – на протяжении более трехсот лет они находились под идеологическим протекторатом Турции.
История взаимоотношения адыгов с государством российским насчитывает уже без малого полтысячелетия.
Начало отношений было достаточно оптимистичным: «В 1552 году первое адыгское посольство прибыло в Москву в составе князей Маашука, Езбозлукова и Танашука «бить челом» Ивану Грозному о принятии западнокавказских горцев в состав России и защите адыгов от турок и крымчаков. С той же просьбой в 1555 году в Москву прибыло новое посольство от адыгов.
И, наконец, третий приезд адыгейского посольства в Москву в 1557 году завершился договором о добровольном присоединении Адыгеи и Кабарды к России. Этот договор был закреплен браком Ивана Грозного с дочерью кабардинского князя Темрюка Идаровича – княжной Гощеунай, которой после крещения дали имя Мария. К титулу московских царей добавилось: государь «кабардинской земли и черкесских горских князей».[3]
Однако подписанные на бумаге договора и очередная женитьба Ивана Васильевича, отнюдь не означали действительного контроля России за этими землями. Фактически эти территории вплоть до тридцатых годов XIX века продолжали оставаться под протекторатом султанской Турции.
Спустя полторы сотни лет после подписания Иваном Грозным вышеуказанного договора, русские войска, в соответствии с планами Петра I, в начале XVIII века совершили поход на Кубань. Но по условиям невыгодного договора с Турцией от 12 июля 1711 года, Россия вынуждена была уступить Азов и отказаться от присоединения Прикубанья.
Картина художника Рубо Франца Алексеевича: «Казаки у горной речки». 1892 год.
Дальше – больше. Неудачные преемники Петра I не решились осуществить его планы о расширении земель на Кавказе, ссылаясь на предстоящие огромные расходы и вредный для русского войска местный климат. По следующему, невыгодному Белградскому договору 1739 года, Россия отказалась от присоединения Кавказа и лишалась возможности иметь свой флот в Черном и Азовском морях.
Таким образом, в начале царствования Екатерины II, граница Российской империи, проходила всего лишь чуть южнее Ростова-на-Дону. Предположим, что в то время мы захотели бы совершить путешествие из Ростова-на-Дону к нашему Саду. Проехав немного на юг по российской земле, мы подъехали бы к границе Империи, за которой проходили так называемые «барьерные земли».
Эти земли формально никому не принадлежали и по ним кочевали степняки-нагайцы. Эту народность в восьмидесятых годах XVIII века жестоко усмирял А.В. Суворов, освобождая земли северо-запада нынешней Кубани для заселения их донскими и кубанскими казаками. Многие историки склоняются к мнению, что переселение запорожцев было бы невозможно, не проведи Суворов за десять лет до этого разгром так называемых ногайских орд.
Миновав этот участок, нам пришлось бы двигаться по территории Крымского ханства вплоть до реки Кубань. И уж потом, нам следовало перемещаться по территории, на которой проживали адыги (черкесы), которые в то время находилась под достаточно условным протекторатом турецкого султана. Таким образом, в то время расстояние от нашего Сада до матушки-России составляло порядка трехсот километров!
Что же представляли собою в то время наши соседи – адыги? «У адыгейских племен, действовали пережитки общинно-родового устройства. Они никогда не имели каких-либо властей, единственным политическим началом, объединявшим их в единое целое, была необходимость военного объединения для совершения
грабительских набегов, а в период Кавказской войны и обороны от русских войск».[4] По крайней мере, так утверждает книга, изданная в столице Адыгее – Майкопе.
Однако, вернемся в Россию. Александр Васильевич Суворов усмирял не только степняков-нагайцев. Вверенные ему подразделения вели борьбу и с восстанием Емельяна Пугачева.
После жестокого подавления Пугачевского бунта, Екатерина обрушилась и на казачество.
Не избежала царских репрессий и Запорожская сечь, которая после выхода России к Черному морю перестала быть форпостом в борьбе России с Крымом и Турцией. Поэтому, в 1775 году Запорожская сечь была разрушена, а Екатерина официальным манифестом оповестила об упразднении запорожского казачества.
Однако, не все складывалось так гладко, как думала царица. И спустя семнадцать лет, правительство вновь задумалось об альянсе с казаками. И как только отношения России с Турцией вновь обострились, российские власти решили снова прибегнуть к услугам бывших запорожцев, имевших богатейший военный опыт, накопленный ими в постоянных войнах, которые они вели с турками, поляками, татарами, а иногда и с царскими войсками.
Шло время. Одна за другой происходили русско-турецкие войны. И 29 декабря 1791 года был подписан так называемый Ясский[5] мирный договор, по которому граница между Россией и Турцией прошла по реке Кубань.
2 марта 1792 г. делегация Черноморских казаков во главе с А.Головатым отправилась в Санкт-Петербург к императрице Российской Екатерине II с челобитной о дарении казакам кубанских земель. Это историческое событие читатель наверняка помнит по фильму «Вечера на хуторе близ Диканьки», по повести Н.В. Гоголя, где кузнец Вакула попадает вместе с запорожцами на приём к императрице.
Челобитная была удовлетворена, и 30 июня 1792 года, в Екатерининском дворце (Царское Село), самодержица вручила дарственную грамоту казакам.
По этой грамоте Запорожским казакам в вечное владение передавалась правобережная Кубань, так что границей войсковых земель с одной стороны была вышеуказанная река, а с другой – Азовское море.
И. уже менее чем через месяц — 25 августа 1792 года запорожцы высадились в Тамани.
Было ли переселение добровольным? Скорее всего, августовская высадка казаков в Тамани, была четко организованной акцией, нежели добровольным движением, как это утверждают отдельные источники.
Более того, царское правительство даже предписывало тем или иным казачьим куреням, численность переселенцев и заранее определяло для заселения те или иные участки края. При этом, велся жесткий контроль, за исполнением этого указа.
Как бы то ни было, началось активное освоение правобережной стороны Кубани. В 1793 году недалеко от притока Кубани – реки Карасун казаки построили небольшую крепость. А спустя год, рядом с укреплением, появился город, который строившие его черноморские казаки в честь Екатерины II, назвали Екатеринодаром.
Итак, уже жил и развивался будущий Краснодар, а место, где находится наш Сад, продолжало оставаться за кордоном. Представьте себе – двести лет назад наше путешествие из Екатеринодара в несуществующий тогда Горячий Ключ являлось бы исключительно зарубежной поездкой.
Не знаем, надо ли было обращаться за визой к турецкому султану, но просить разрешения у абадзехского старшины пришлось бы наверняка. Представляете – сколько формальностей?
В России происходили существенные события: родился Александр Сергеевич Пушкин, началась и победоносно завершилась война с Наполеоном, состоялось восстание декабристов, а земля, где находится наш Сад, продолжала оставаться под турецким протекторатом. А как же тогда быть с песней:
Не нужен нам берег турецкий,
Чужая земля не нужна…
Но иногда из песни слова все, же выбрасываются. И это произошло второго сентября 1829 года. В этот день был подписан, так называемый Адрианопольский[6] договор, и земля, где сейчас находится наш Сад, как бы стала российской.
Почему мы применили столь расплывчатую формулировку? Очень содержательный ответ на этот вопрос дал русский офицер Федор Федорович Торнау в своей книге «Воспоминания кавказского офицера», изданной в 1864 году. Приведем, может быть несколько длинную, но весьма яркую цитату из этой книги:
«При заключении Адрианопольского трактата в 1829 году Порта отказалась в пользу России от всего восточного берега Черного моря и уступила ей черкесские земли, лежащие между Кубанью и морским берегом, вплоть до границы Абхазии, отделившейся от Турции еще лет двадцать тому назад.
Эта уступка имела значение на одной бумаге; на деле Россия не могла завладеть уступленным ей пространством не иначе как силой.
Кавказские племена, которые султан считал своими подданными, никогда ему не повиновались. Они признавали его, как наследника Магомеда и падишаха всех мусульман, своим духовным главой, но не платили податей и не ставили солдат.
Турок, занимавших несколько крепостей на морском берегу, горцы терпели у себя по праву единоверия, но не допускали их вмешиваться в свои внутренние дела и дрались с ними или, лучше сказать, били их без пощады при всяком подобном вмешательстве.
Уступка, сделанная султаном, горцам казалась совершенно непонятной. Горцы говорили: «Мы и наши предки были совершенно независимы, никогда не принадлежали султану, потому что его не слушали и ничего ему не платили, и никому другому не хотим принадлежать. Султан нами не владел и поэтому не мог нас уступить.
Генерал Раевский, командовавший в то время Черноморскою береговою линией, усиливаясь объяснить им право, по которому Россия требовала от них повиновения, сказал однажды шапсугским старшинам, приехавшим спросить его по какому поводу идет он на них войной: «Султан подарил вас русскому царю».
«А! теперь понимаю, — ответил шапсуг и показал ему птичку, сидевшую на ближнем дереве. – Генерал, дарю тебе эту птичку, возьми ее!». Этим кончились переговоры. Очевидно, было, что при таком стремлении к независимости одна сила могла переломить упорство черкесов. Война сделалась неизбежною».[7]
Таким образом, султан подарил России птичку, частью которой являлась земля нашего будущего Сада. И из-за этой птички возникла и долго продолжилась нескончаемая череда кавказских войн.
Одновременно продолжалось и освоение земель — в Закубанье были основаны десятки казачьих станиц. К 1857 году земли адыгов прорезала новая кордонная линия по реке Белая и основана крепость Майкоп.
В 1860 году было сломлено сопротивление одного из крупных адыгейских племен – натухайцев. Давно уже был пленен Шамиль, замирена Чечня и Дагестан, а вот Адыгея упорно продолжает сопротивляться. В округе будущих станиц Горячий Ключ и Пятигорской проживало самое воинственное племя адыгов – абадзехи. И вот оно продолжало сражаться.
И лишь в 1862 году ополчение абадзехов было разбито. В середине мая 1864 года абадзехи и Шапсуги были оттеснены к морю, либо загнаны в горы, а русские войска заняли урочище Кбаада (ныне — курорт Красная Поляна) в верховья реки Мзымта. – последний крупный очаг сопротивления горцев.
Здесь на поляне Кбаада имелись две священные вековые пихты, вокруг которых располагались каменные памятники и надгробные павильоны старинного черкесского кладбища. Под сенью этих пихт 21 мая (2 июня) 1864 года наместник Кавказа принял парад русских войск и был совершен торжественный молебен. Этот день и считается датой окончания Кавказской войны.
Покорение Кавказа было оплачено Россией большой кровью. Если взять период с 1801 по 1864 годы, то общие потери русской армии на Кавказе составили: 804 офицера 24143 нижних чина убитыми, 3154 офицера и 61971 нижний чин ранеными, 92 офицера и 5915 нижних чинов пленными.[9]
Адыгов вынуждали либо эмигрировать в Турцию, либо переселяться в прикубанские степи. Всего в течение 1863 – 1864 годов в турецкую империю переселилось около 470 тысяч человек. Вдумайтесь – полмиллиона граждан лишилось своего отечества! При этом общее количество адыгов, оставшихся на Западном Кавказе составило порядка от 70 до 100 тысяч человек.[10]
В чем же причина столь долгого сопротивления горцев в борьбе с имперской армией, победившей Наполеона?
Как известно, жизнь в горах разительно отличается от жизни на плодородной равнине. В узких ущельях гораздо труднее прокормиться – отсюда суровая борьба за существование и необходимость постоянно совершать дерзкие набеги на соседей, уводить скот, грабить имущество.
Неудивительно, что мужчины гор – общепризнано лучшие воины в мире. Это доказала общемировая практика.
Еще в Средние века все европейские государи предпочитали нанимать на боевую службу шотландцев и швейцарцев.[11] А черногорцы, к примеру, защищали свое крошечное государство от гигантской Османской империи, когда сербы, болгары, венгры, греки покорно жили под ее пятой.
В далекой Азии непальцы выдержали две довольно успешные войны с хозяевами всей Индии – британцами, а после из них были сформированы элитные полки и в самой английской армии.
Поэтому, благодаря многовековому боевому опыту черкесов и адыгов, их война с российской империей, длилась более полувека.
К сожалению, эта великая сага повествует еще и о Потерянном Рае, потому что после вытеснения черкесов и родственных им народов с обжитых мест цветущую галактику кавказских садов постигла грустная участь полного запустения. Культура изумительного адыгского садоводства оказалась на грани полного краха. И это очень грустно.
Однако, от войны перейдем к миру. Именно в 1864 году и были основаны две рядом лежащие станицы – Горячий Ключ и Пятигорская. Вероятно, их появление было частью общего плана по продвижение кордонов вглубь адыгейских земель. И вот уж тогда, эти населенные пункты действительно стали частью российской империи.
Что касается нашей родненькой станицы Пятигорской, то ее первым атаманом был тридцатисемилетний урядник Евлампий Псковский, который проживал здесь с женою Евдокией и сыном Алексеем. Станичным же судьей был назначен семидесятилетний Василий Вишневский. Уже через год в станице было 279 жителей казачьего сословия, 20 домов, 56 дворов, по одной лавке и кузнице, 92 лошади и 39 волов.[12]
Таким образом, под российской юрисдикцией мы находимся не так уж и много времени – всего лишь чуть более ста пятидесяти лет. Может быть поэтому – все мы немножечко турки, абреки и басурмане? Во всяком случае, в поведении нашем есть нечто эдакое, позволяющее так утверждать.
Как бы то ни было, земля, на которой находится наш Сад, воистину многострадальна. Кавказская война прошла своим молохом по судьбе народа, который здесь жил многие века. Многие представители этого народа были вынуждены переселиться на чужбину.
Война – это всегда несчастье, горе и страдания. А история – это повествование того, кому поручено эту самую историю, писать. И, как правило, ее пишут победители.
Поэтому, мы не считаем возможным, давать какие либо высокомерные оценки тем историческим событиям. Хотя не обойдемся без ремарки. Писатель Эдвард Радзинский в своей пьесе «Снимается кино» описывает одного ученого-историка. Так вот, этот ученый начинал свою деятельность в 20-х годах XX столетия, и его первая работа была о Шамиле.
Он писал работу «Шамиль – вождь национально-освободительного движения на Кавказе». Прошло время, взгляды начали меняться, и Шамиль стал считаться агентом империализма.
Тогда историк покаялся и признал свою ошибку. Потом наступила Великая Отечественная война, и тема патриотизма вновь стала модной. В соответствии с иными веяниями Шамиль снова стал национальным героем.
Историк вновь покаялся: он признал ошибкой то, что он признал ошибкой свою ошибку. Однако после войны Шамиль снова стал агентом империализма, и историк снова раскаялся и признал ошибкой то, что он признал свою ошибку…
Вот такая удивительная история края, где находится любимый нами Сад Евгения и Валентины. Однако, кроме сложной истории, наша местность еще знаменита и так называемыми «Адыгейскими садами».
Но об этом, мы расскажем в пятой главе нашего повествования, которая называется «Тайны адыгейских садов».
[1] Японская классическая поэзия. – М: Издательство «Э», 2015. – С. 76.
[2] Наша милая Анапа просуществовала под турецким протекторатом, вплоть до конца XVIII века. И лишь 22 июня 1791 года, турецкая крепость Анапа пала. При этом, русским войском командовал генерал-аншеф Гудович И.В. Среди пленных оказался наместник Стамбула – Мустафа-паша и его сын.
[3] Ворошилов В.И. История убыхов. (Очерки по истории и этнографии Большого Сочи с древнейших времен до середины XIX века). Майкоп: ОАО «Полиграф-Юг», 2008. С. 41.
[4] Ворошилов В.И. История убыхов. (Очерки по истории и этнографии Большого Сочи с древнейших времен до середины XIX века). Майкоп: ОАО «Полиграф-Юг», 2008. С. 82.
[5] Договор назван так, поскольку переговоры проводились в городе Яссы в Молдавском княжестве (ныне территория Румынии). Данный документ усиливал политические позиции России на Кавказе и Балканах. В частности на Кавказе устанавливалась граница между Россией и Турцией по реке Кубань.
[6] Договор назван так, поскольку переговоры проводились в Андрианополе (Эдирне). Данный документ усиливал политические позиции России на Кавказе. В частности к России переходило все восточное побережье Черного моря до пристани святого Николая с крепостями Анапа, Суджук-кале (Новороссийск) и Поти.
[7] Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера. В двух частях. Майкоп: ОАО «Полиграф-Юг», 2008. С. 7 – 8..
[8] Картина художника Сверчкова Н.Е.: «Портрет Шамиля».
[9] Муханов Вадим. Смирись, Кавказ! Вокруг света. 2009. № 4. Стр. 102.
[10] Ворошилов В.И. История убыхов. (Очерки по истории и этнографии Большого Сочи с древнейших времен до середины XIX века). Майкоп: ОАО «Полиграф-Юг», 2008. С. 336.
[11] Обратите внимание на то, что в вооруженных силах Ватикана используется пехотная когорта швейцарцев. Ее по праву можно считать старейшей армией мира, сохранившейся до наших дней. Основанная еще в 1506 году, она на данный момент включает в себя около ста гвардейцев.
[12] Архивная справка по станице Пятигорской. Опись 2, дело № 391 от 1964 года.
[13] Этот сорокалетний солдат, прошедший не одну войну, не пощадил своей жизни в бою с горцами при Михайловском укреплении, приняв решение взорвать пороховой склад при сдаче укрепления неприятелю. Этот Михайловский перевал находился неподалеку от адыгейского аула Псышопа. Этот аул был в 1864 году переименован в станицу Вуланская. А в 1889 году эта станица, находящаяся на берегу Черного моря, неподалеку от Джубги, была переименована в Архипо-Осиповку.
