Книга

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Семейство двадцать первое – Свинчатковые, или о знаменитой вилле д’Эстэ…».

Закат столетия свинцов…          
Мы не вполне живем на свете –
Мы доживаем жизнь отцов,       
Тяжелые, большие дети.            

Татьяна Бек.

Армерия (Armeria) относится к роду травянистых цветковых многолетников семейства свинчатковые. Данный род объединяет примерно девяносто видов различных растений. По одной из версий название данного цветка происходит от двух кельтских слов, таких как: «ar» — «вблизи, неподалеку» и «mor» — «море».

Так, в подтверждение данной версии говорит тот факт, что армерия предпочитает достаточно часто селиться в приморских дюнах.

Также есть версия, заключающаяся в том, что название армерии произошло от слова «armoires», именно так именовалась на старофранцузском языке гвоздика бородатая, а на нее похожи несколько видов армерии.

В природных условиях такое растение можно повстречать в Средиземноморье, Америке, Восточной Европе, Монголии, а также в Сибири.

За истекшие сорок лет, с момента выхода в свет нашего любимого, древнего многотомника «Жизнь растений», данное семейство успело изменить свое официальное название. Ведь ранее, оно называлось – «Плюмбаговые»:

Первомайская армерия, растущая в Саду Евгения и Валентины…

«Семейство плюмбаговых в русской литературе нередко носит название «свинчатковые». Оно появилось из-за неверного перевода родового названия Plumbago как «свинчатка». Название Plumbago действительно произведено от латинского слова plumbum, но последнее в этом случае обозначало не «свинец», а название одной из глазных болезней».[1]

Действительно – обидно, цветок ведь красивый, чем-то напоминает гвоздику, и называть семейство в честь болезни как-то неправильно! Болезнь ведь надо лечить и искоренять, а не воспевать ее, давая названия благородным цветам.

Поэтому, шло время, и ученые-ботаники все-таки решили восстановить справедливость, и положить в основу названия, не какую-то болезнь, а металл, на котором зиждется фундамент всей нашей цивилизации!

Своим видом армерия чем-то напоминает гвоздику…

И, наверное, в этом есть резон, ибо многие Свинчатковые выносят значительное содержание в почвах солей тяжелых металлов и других вредных веществ. Они часто встречаются на старых отвалах медных рудников, шахтных отвалах и загрязненных морских побережий.

И здесь следует вспомнить одну любопытную историю, связанную с армерией приморской. Дело в том, что в середине прошлого века, фактически в центре Европы, произошла одна из крупнейших экологических катастроф.

Что же произошло? В марте 1967 года танкер «Торри Каньон» вплотную приблизился к островам Силли – безжизненным скалам, выступавшим из воды на расстоянии трех десятков километров от полуострова Корнуолл в Англии. В результате ошибки капитана курс корабля лег прямо на риф Поллар Рок, который и пронзил судно на глубину более пяти метров.

Одно из фото катастрофы танкера «Торри Каньон» в марте 1967 года у берегов Англии…

Из пробитых емкостей судна в море вылилось более пяти тысяч тонн нефти. Экипаж, чтобы уменьшить массу танкера, стал самостоятельно выкачивать за борт оставшуюся нефть, в результате чего вокруг судна образовалось нефтяное пятно диаметром около девяти километров. В последующем, порядка двадцати тысяч тонн нефти, как известно, было выброшено на берег. И все это происходило в непосредственной близости от корнуэльских морских курортов Англии.

На снимке отчетливо видно, как огромнейшее пятно нефти, вылившееся из танкера «Торри Каньон», неумолимо движется к берегам Англии…

Для ликвидации катастрофы были привлечены военно-морские и сухопутные войска. И как результат огромнейших усилий – катастрофа была ликвидирована, были очищены все морские пляжи.

Очищающими веществами были обработаны практически все мелкие островки и скалы. И здесь у биологов появилось огромнейшее поле для наблюдений. Как поведет себя дикая природа? Каким образом будет происходить восстановление ландшафта и какие растительные культуры придут первыми на эти обезображенные острова?

Пока армерия в нашем Саду выглядит пустынно и одиноко…

И как пишет наш любимый многотомник «Жизнь растений» — «уже через шесть лет после обработки залитых нефтью участков побережья очищающими веществами, некоторые места оказались более чем на пятьдесят процентов покрыты армерией приморской».[2]

Вот такое славное растение – армерия. Следует отметить, что в нашем Саду мы выращиваем армерию сравнительно недавно. Очень хочется верить, что почвы нашего Сада не загрязнены тяжелыми металлами и не заливались нефтью. Но вот как на это отреагирует красавица армерия? Понравится ли ей? Не понадобится ли, хотя бы раз в неделю, поливать ее соляркой, дабы она себя более привольно чувствовала?

Майское цветение армерии в Саду Евгения и Валентины…

Не знаем – время покажет. Вот, собственно, и все описание малознакомого нам семейства, недавно поселившегося у нас в Саду.

А теперь вновь вернемся к увлекательным фрагментам истории развития садовой культуры.

В двадцать четвертой и двадцать пятой главах наших записок, мы коснулись многих, подчас драматических историй русской усадьбы, дореволюционных дач и классических советских четырех соток.

В этой главе мы хотели бы продолжить наши размышления о садах и парках. Говоря о жемчужинах русского паркового искусства, мы упомянули знаменитый Петергоф. Бесспорно, и то, что в этом садово-архитектурном комплексе проглядываются черты Версаля.

А если прототип у этих великих шедевров? Да – отвечают нам большинство теоретиков садового искусства, и рекомендует нам отправится в Италию позднего Ренессанса, то есть в XV – XVI века.

Тогда в стране происходил расцвет и усложнение садового искусства. В пятнадцатом веке начинает постепенно, вслед за Флоренцией, практиковаться искусство разведения садов и в Риме. В последующем, в стране было создано все, что стало наиболее характерным для садов Барокко и что составило затем их славу.

Вместо небольших садов с грядками для цветов, немногими партерами, с деревянными оградами, сады стали быстро расти в размерах и планироваться наиболее известными зодчими и живописцами.

Достаточно сказать, что великий Рафаэль был привлечен кардиналом Джулиано Медичи в начале XVI века к созданию великолепной виллы Мадама. В целом, в Италии существует большое число вилл, папских садов и иных объектов, претендующих выступить, как эталон садово-паркового произведения. Мнения могут разнится.

Однако многие специалисты отдают пальму первенства знаменитейшей вилле д’Эстэ, находящейся всего лишь в двух десятках километрах к северо-востоку от Рима, на берегу реки Анио, и построенной благодаря усилиям кардинала Ипполито.

Рассказывают, что виллой восхищались многие монархи. Король Франции Людовик XIV после посещения виллы построил Версаль. Посетивший виллу российский император Петр I построил Петергоф.

Великий французский писатель и философ эпохи возрождения Мишель Монтень, автор знаменитых философских очерков «Об искусстве жить достойно», посвятил вилле д’Эстэ обширное эссе.[3]

В процессе написания главы, еще раз перелистали очерки Мишеля Монтеня. Убедились, что проблема умения жить достойно, не утратила своей актуальности за последние пятьсот лет.[4]

В своей знаменитой книге «Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей» Дмитрий Сергеевич Лихачев дает этому знаменитому саду барокко следующую характеристику:

«Созданная им вилла д’Эстэ в период между 1550 и 1573 гг. явилась одним из самых замечательных садово-парковых произведений XVI века, и ее эстетический образ. Без сомнения, через творения ряда посредствующих художников и планировщиков садов отразился в замысле Петергофа. Основное магическое воздействие сада виллы д’Эстэ принадлежало каскадам и фонтанам. Они обрамляли своеобразную тесную «просеку» в густой растительности на холме, понимавшемся террасами кверху. Зрительные впечатления углублялись слуховыми – от извергающейся вверх и ниспадающей воды и объединились с интеллектуальными, связанными с «чтением» образной аллегорической системы, представленной скульптурами и их расположением».[5]

В том же произведении дается исчерпывающая характеристика знаменитой виллы д’Эстэ:

«Характерные черты садового искусства Барокко: обилие каменных произведений на террасах – опорных стен, фонтанов, павильонов, аллегорических фигур, нимф, сатиров, богов и богинь, балюстрад, лестниц, садовых театров и туфовых ниш, сложно извитых аллей, огромных урн и другой садовой орнаментики. Все это играло большую роль, чем грядки, партеры, цветы и отдельные деревья.[6]

Ференц Лист написал три произведения, посвященных вилле д’Эстэ. А знаменитый русский художник Александр Иванов использовал фон виллы в свой картине «Явление Христа Марии Магдалине».

А при каких обстоятельствах возник этот шедевр садово-архитектурного искусства? Для этого нам придется ненадолго углубиться в глубины истории католической церкви.

Иванов Александр. Явление Христа Марии Магдалине после воскресения. 1835 год. Государственный Русский музей. Говорят, что на заднем плане картины, изображен пейзаж именно виллы д’Эстэ. Будучи в музее, мы долго присматривались, но так ничего и не увидели…

Давным-давно, в 1431 году, недалеко от испанской Валенсии, в знатной семье, родился некто Родриго Борджа. Со временем, в 1455 году, брат его матери становится папой Римским Каликстом III, а сам Родриго – получает титул кардинала.

Впоследствии, после смерти очередного папы – Иннокентия VIII, в результате изощренных интриг, этот самый Родриго в 1492 году становится римским папой – Александром VI.

Он убивал богатых кардиналов и развлекался со множеством женщин. Забегая вперед, отметим, что и самого папу Александра VI, отравили в конце 1503 года.

Папа Римский – Александр VI.

Здесь следует отметить, что род Борджа вошел в историю благодаря череде подлых выходок и любовью к разгульной жизни.

В 1480 году, у Родриго родилась дочь – знаменитая Лукреция Борджа, которая в буквальном смысле слова вошла в мировую историю. Она долгое время оставалась излюбленной мишенью многочисленных романистов и поэтов.

Вот уже пять веков дочь папы Александра VI подозревают во всяческих низостях, хотя в подтверждение им до сих пор не приведено ни единого доказательства. Для одних — дьявол, для других — ангел, она — олицетворение скандальности, непристойности и соблазна, а может быть, жертва клеветы, цель которой — возбудить любопытство публики.

Так выглядела одна из знаменитейших женщин эпохи Возрождения – Лукреция Борджа.[7]

В 1509 году у Лукреции и ее очередного мужа – Альфонса д’Эстэ появляется сын, которого назовут — Ипполит II д’Эстэ (1509-1572). Поскольку хватка, как у мамы, так и дедушки была волчьей, то карьера у родного внука Папы Римского развивалась стремительно. Уже в два годика, малютка Ипполит становится архиепископом (!?). Умел ли при этом новоявленный архиепископ говорить — история умалчивает.

На десятилетие, со дня рождения, Ипполит получает звание епископа, а в тридцать лет уже становится кардиналом.

Как и все Борджа, кардинал Ипполит был жаден, коварен и властолюбив. И, конечно, он мечтал о папской тиаре. Поэтому, когда 10 ноября 1549 года скончался Римский Папа Павел III, сорокалетний Ипполит ринулся в борьбу за папский престол. Он, и еще сорок семь кардиналов, разделившись на три фракции, начали лоббировать свои кандидатуры.

Опуская все перипетии этой схватки, отметим, что 07 февраля 1550 года новым главой католической церкви был избран некто Джанмария Чокки дель Монте, который стал папой Юлием III.

Ипполиту было запрещено появляться в Риме. Однако, со своей виллы, в хорошую погоду, он мог видеть на горизонте вечный город и купол собора Святого Петра. Снимок авторов записок.

Новоиспеченный папа, действуя в русле сложившихся традиций избавления от бывших претендентов, отправляет Ипполита в почетную ссылку. Буквально через пару месяцев после своего избрания, Юлий III назначает Ипполита губернатором местности Тиволи, без права посещения рядом находящегося Рима.

Таким образом, Ипполит становится богатым неудачником. Он уже никогда не сможет посетить свой грандиозный дворец в Риме. Поэтому, надо обустраиваться на новом месте. Среди виноградников и оливковых рощ, примерно в двадцати километрах от столицы, Ипполит выбирает место со счастливым названием «Валле Гауденте» то есть — Отрадная Долина. Здесь и начинает возводиться знаменитая, в будущем, вилла.

Посмотрите – какие чудные ландшафты были выбраны кардиналом Ипполито для своей виллы!

В целом, можно утверждать, что этот шедевр появился благодаря двум тщеславным личностям, которым крупно не повезло. О первом – Ипполите, который не смог стать Папой Римским, мы уже сказали.

Вторым «неудачником», оказался итальянский архитектор, которого звали Пирро Лигорио. Ведь, когда Ипполит неудачно баллотировался в папы, в Риме уже ударными темпами шло строительство Собора Святого Петра – будущего главного храма Ватикана.

В качестве главного архитектора этой грандиозной стройки, двумя годами ранее, был утвержден великий Буонарроти Микеланджело. Так что сложись ситуация иначе, наш Ипполит, мог бы в качестве Папы, непосредственно работать с величайшим гением итальянского Возрождения!

Еще один фрагмент чарующего ландшафта в районе виллы д’Эстэ…

Однако, не получилось. Вместе с тем, совместно с Микеланджело, трудились множество иных архитекторов. Был среди них и Пирро Лигорио – провинциал из Неаполя. Якобы, у него возник конфликт с Микеланджело.

Беда не приходит одна. Говорят, что Лигорио на неделю посадили на время следствия по поводу воровства стройматериалов на одной из папских строек. Ничего экстраординарного в этом не было. Архитекторы Возрождения, частенько грешили в этом плане не хуже советских прапорщиков и прорабов. Серьезных последствий эта история не имела, но репутация была подмочена и Лигорио отстранили от строительства собора Святого Петра.

Поговаривают, что в это время, примерно в 1550 году Лигорио и сдружился с изгнанным кардиналом Ипполито д’Эстэ.

Остатки былого величия знаменитейшей виллы д’Эстэ…

И именно этот дуэт «неудачников» подарил миру шедевр садово-архитектурного искусства! Ведь, как бы то ни было, но Ипполит, будучи потомком знатной семьи, не мог жить в обычном дворце, он просто был обязан построить для себя нечто, что пережило бы его самого на много веков.

Во второй главе наших записок, мы уже отмечали, что классики ландшафтного дизайна боготворят такое понятие, как «genius loci», что в переводе означает — «дух места».

Действительно, у архитекторов есть такое понятие, как дух места, которое складывается из совокупности свойств и качеств природной, архитектурной и социальной среды, отвечающих за индивидуальность определенной территории и эмоционального восприятия этой местности на интуитивно-чувственном уровне.

Исходя из затронутой концепции, само местоположение Тиволи изначально предполагало возможность построения здесь шедевра мирового уровня.

Во-первых, старинный итальянский город Тиволи находился на самом берегу реки Анио и прямо на живописных склонах Сабинских гор, поросших зелеными оливковыми рощами и виноградниками.

Историки предполагают, что он был заложен еще в XIII веке до нашей эры, как крупный узел и форпост, соединяющий все дороги, ведущие в Рим из восточной части империи.

Немного позже, привлеченные живописными видами, открывающимися с этих мест, а также поразительными по красоте водопадами, которыми так богата река Анио, представители римской знати старались обязательно построить в этих местах хотя бы одну из своих многочисленных вилл. С тех пор сам город, а также его окрестности стали настоящей сокровищницей образцов древнеримского зодчества.

Остатки былого величия виллы Адриана. Снимок авторов записок.

Во-вторых, буквально рядом, находились знаменитые руины виллы знаменитого императора Адриана. Все архитектурные объекты, возведенные в его правление, оказали сильнейшее влияние на мировое искусство.

И об этой древней вилле следует особо сказать несколько слов.

Адриан начал строить свою виллу в 118 году, будучи полным надежд и веры в себя. Было построено множество зданий, как для императора, так и для многочисленной обслуги. Так, на сегодняшний день определено около тридцати зданий, которые составляли ансамбль, но нельзя сказать, что этот перечень окончательный. В те времена Вилла занимала территорию порядка квадратного километра, а возможно, и больше.

А вот завершил Адриан свое детище совсем другим человеком – с руками по локоть в крови, из-за убийства множества своих бывших соратников. Вероятно, это был глубоко душевно больной человек, впавший в хроническую депрессию.

Представьте на мгновение – как величественно выглядела вилла Адриана девятнадцать столетий тому назад…

Говорят, что он несколько раз пытался покончить с собой, но эта затея у него никак не получалась. Император бродил по своей безмерной вилле угрюмый и печальный. Почти никто его при этом не имел права беспокоить. Обслуживающий персонал из рабов не должен был портить прекрасные виды (особенно во время приема гостей) и сновали по бесконечным подземным туннелям). Говорят, что число незримо работавших доходило до пяти тысяч. Сколько стоило все это великолепие, никто не знает, денег ведь не считали…

Благодаря умению итальянских мастеров, архитектура виллы Адриана была прекрасно вписана в ландшафт и составляла с ним единое целое. Кроме того, местные мастера потрясающе умели использовать воду, благо там ее было в изобилии. На вилле устроили несколько водоемов, не просто украсивших ее, а сформировавших облик всей этой, безумно дорогой, царской виллы.

Амбициозный садово-архитектурный план, составленный Пирро Лигорио и который Ипполит II д’Эстэ воплощал в жизнь на протяжении двадцати двух лет…

Вот такой богатой была архитектурная и садовая предыстория виллы д’Эстэ. Так что планка «genius loci» была поднята на невероятную высоту. И для реализации своего замысла Ипполиту нужен был архитектор соответствующего масштаба. Однако, вилла – все же не собор Святого Петра. И здесь опыт и умение Пирро Лигорио проявились в полной степени.

Итак, два «неудачника» ударили по рукам, и работа закипела. В 1550 году начались первые приобретения земель. Как и всегда, в подобных случаях, все это сопровождалось широкой кампанией экспроприации домов и земельных участков.

Основу всего архитектурно-садового великолепия составила центральная перспектива, протянувшаяся от нижней части сада к вершине крутого холма с террасой, где располагался особняк Ипполито.

Следуя эстетическим принципам эпохи Возрождения, сад симметрично разделен на 30-метровые секции, расположенные вдоль центральной оси…

Эту главную ось перпендикулярно пересекали несколько аллей. Благодаря этому, любой посетитель переставал быть пассивным наблюдателем и становился активным участником разворачивающегося перед ним зрелища и постоянно сталкивался с необходимостью выбора между той или иной аллеей или различными достопримечательностями.

Эта ось, на которую «нанизывались» здания, водоемы, фонтаны и скульптуры, стала многократно тиражироваться европейскими монархами. Ведь все они мерялись между собою, не только армиями и любовницами, но и загородными резиденциями.

По сути – что такое дворцово-парковый комплекс Версаль? Не что иное, как увеличенная в несколько раз (денежно и геометрически) знаменитая садовая ось виллы д’Эстэ. А Петергоф Петра Первого?

Центральная ось фонтанного каскада виллы д’Эстэ. Снимок авторов записок.

А тот же Нимфенбургский парк и дворец, построенные баварским королем Людвигом Вторым в пригороде Мюнхена? Воистину, вилла д’Эстэ на протяжении нескольких столетий стала примером для подражания многих придворных архитекторов. Ведь все это перепевы, на тот или иной манер, талантливой идеи, заложенной изгнанным кардиналом Ипполито д’Эстэ и воплощенной опальным Пирро Лигорио.

Однако вернемся к самой красавице вилле д’Эстэ. Для обеспечения ее водой, из реки Анио, был построен специальный тоннель, длинною двести метров. И базируясь на этом уникальном инженерном сооружении, итальянскими мастерами была возведена система фонтанов, каких еще не было в Европе.

Эти фонтаны представляли собою вершину гидротехнического творчества того времени. Работы, по их сооружению возглавлял инженер Альберто Гальвани.

Знаменитый фонтан Органа. Снимок авторов записок.

Сохранились записи Лигорио, из которых ясно, что он почти обожествлял воду, поклонялся ей и впервые, может быть, со времен античности сделал фонтаны не просто декоративными элементами при архитектурном сооружении, а стержнем композиции дворцово-паркового ансамбля.

Согласно трактовке Лигорио, вода есть «душа» сада (на философском уровне соответствующая «душе мира») и одновременно его «питание» (alimento).

Аллегорией сада в трактате Лигорио становится Психея.[8] Примечательно, что и душа человека описывается у Лигорио при помощи метафоры источника: «как сказано у Еврипида, душа в теле человека подобна источникам, которые затем превращаются в Реки и текут в Моря-Океаны».

Фонтанов на вилле действительно много. И каждый уникален по-своему. Назовем всего лишь несколько из них.

Знаменитый фонтан Тиволи, он же – фонтан делль’Овато. Снимок авторов записок.

Пожалуй, наиболее сложным в инженерном исполнении, является фонтан «Орган», реализация которого началась в 1568 году. Это истинное чудо гидротехники! Его сооружали талантливые французские мастера-фонтанщики Люка Леклер и Клод Вернар. Этот фонтан был первым в своем роде и производил большое впечатление на всех людей, слышавших его звучание и видевших его красоту.

Когда папа Григорий XIII приезжал на виллу д’Эстэ в 1572 году, он настоял на том, чтобы осмотреть все внутренние помещения и убедиться, что там никто не прячется и не играет музыку.

Благодаря его особой конструкции, ниспадающая вода издает мелодичные звуки, вырывающиеся наружу через систему органных труб.

Некоторое время назад орган не работал из-за большого скопления в трубках солевых отложений. Но благодаря британским специалистам фонтан снова звучит.

Авторы записок у знаменитого фонтана Нептуна, являющегося одной из жемчужин виллы д’Эстэ…

Одной из жемчужин резиденции, является фонтан Тиволи или фонтан делль’Овато, всегда описываемый, как наиболее впечатляющий водный спектакль виллы. Позади большого овального бассейна расположена обширная возвышенность, где десять нимф из серого вулканического туфа держат вазы, из которых выливаются струи воды.

Великолепен в своем совершенстве фонтан Нептуна, который был построен позже остальных – в 1927 году. Несмотря на свою «молодость», он замечательно вписался в уже существующую картину парка. Именно у этого фонтана начинаются прямоугольной формы пруды. Эти водоемы также называют рыбными садкам, и по сегодняшний день их используются для разведения рыбы. Здесь же проходит центральная ось парка.

Одним из шедевров виллы, является аллея Ста фонтанов, которая заканчивалась фонтаном Ла Рометта — «маленьким Римом», занимавшим полукруглую террасу.

Аллея ста фонтанов виллы д’Эстэ, соединяющая фонтаны Тиволи и Ла Рометта. Снимок авторов записок.

Основная идея фонтана — триумф Рима, поэтому в его оформлении встречаются колонны, арки и обелиски.

Ла Рометта в переводе означает «Маленький Рим». В центре экспозиции находится статуя Победоносной Ромы, а чуть ниже волчица, кормящая основателей Рима – Рема и Ромула. Все составляющие фонтана выполнены в стиле Рима того времени: арки, обелиски и колонны.

Если смотреть на статую Победоносной Ромы, то позади нее открывалась величественная панорама, где проглядывался знаменитый Рим, в котором кардиналу д’Эстэ, запрещено было появляться.

Фонтан «Богиня Природы», сделанная в 1568 году по проекту архитектора Пирро Лигорио. Снимок авторов записок.

Следует отметить, что Ипполит и Лигорио в процессе строительства вдоволь использовали находящуюся рядом виллу Адриана. Уже в самом начале строительства, они самым тщательным образом исследовали ее, а потом начали основательно грабить ее.

Фонтан «Маленький Рим».

Причем они брали не только скульптуру, но и целые архитектурные фрагменты для своего детища. Как бы то ни было, именно эти творения, полутора тысячелетней давности, также придавали особое изящество всей вилле в целом.

Хотя, справедливости ради, следует отметить, что разграбление виллы Адриана, к тому времени, считалось чуть ли не признаком хорошего тона. Ведь виллу Адриана вдохновенно разворовывали почти две тысячи лет, но так и не смогли украсть все!

Начали эту сомнительную традицию еще готы и византийцы в шестом веке и продолжали все, кому не лень. В разное время отсюда вывезли более трехсот статуй. Их можно увидеть в Лувре, музее Ватикана, национальных музеях Неаполя и Рима. А сколько таких шедевров находится в частных коллекциях – неведомо никому.

Даже после того, как Ипполит перетащил многие статуи к себе, в Тиволи, кое какие скульптуры на вилле Адриана еще остались. Снимок авторов записок.

Однако, не будем в этой главе поднимать проблему ворованных произведений искусства. Ими полны знаменитые музеи Англии, Франции, Германии и многих других государств.

Важно то, что без малого пятьсот лет назад, все сошлось чудесным образом в одно время и в одном месте – талантливые люди, очаровательная местность и близлежащие древние произведения искусства.

И как результат, получился шедевр итальянского паркового искусства, поражающий грандиозным ансамблем, стремительным падением уровней рельефа, обилием декоративных статуй и сооружений, мощными фонтанами и большими массами вечной зелени.

Если верить Петрарке, итальянский сад эпохи Ренессанса должен был стать обителью покоя и отдыха. Представление о саде как об идиллии противопоставлялось образу городской суеты. Этот уголок природы становился искусственным убежищем от треволнений жизни.

Как писал Леон Баттиста Альберти, дом и парк должны были составлять гармоническое единство, в основе которого лежало бы использование сходных геометрических очертаний. В процессе развития барочного паркового искусства сталкиваются два противоположных начала: геометрия и природа. Сад выступал одновременно и как геометрическая форма, и как зона, отведенная для растительного царства.

При этом вилла гармонично сочетает в своем архитектурном величии образцы древнеримского зодчества с более поздними сооружениями, относящимися к эпохе Возрождения. И все это архитектурное великолепие естественно вписалось в поразительный по красоте ландшафтный комплекс, состоящий из очаровательного итальянского сада, более пяти сотен фонтанов, огромного числа водоемов, бассейнов, каскадов и гротов.

Вилла д’Эстэ по праву стяжала славу не только самой главной достопримечательности древнего Тиволи, но и самого прекрасного архитектурного сооружения всей Италии. И все это великолепие естественно вписалось в поразительный по красоте ландшафтный комплекс, состоящий из очаровательного итальянского сада, более пяти сотен фонтанов, огромного числа водоемов, бассейнов, каскадов и гротов.

Потом было всякое. В XVIII веке вилла пришла в запустение, обедневшие потомки д’Эстэ начали распродавать имущество, в музеи мира и в частные коллекции были проданы статуи с виллы Адриана и статуи Бернини.

Впоследствии вилла не раз переходила из рук в руки, переживала периоды взлета и упадка. Над ней трудились многие мастера, но от исходного замысла Лигорио они не отходили. Вода всегда оставалась, по определению Лигорио, душой виллы д’Эстэ, а сама она стала постоянным предметом для подражания.

«Итальянцы «играли с водой», как султан со своими драгоценностями» – пишет в своей книге Дмитрий Сергеевич Лихачев.[9]

К сожалению, многие шедевры виллы д’Эстэ, не избежали печати запустения…

Гравюры с изображением виллы д’Эстэ расходились по Европе, вызывая чувство зависти даже у самых знаменитых монархов. По их заданиям архитекторы стройными рядами совершали многомесячные творческие вояжи на виллу д’Эстэ. Со временем они построили множество дворцово-парковых комплексов по всей Европе, многократно превышавших оригинал по размерам и кубатуре, но превзойти его в эстетическом плане никому не удалось.

Как и всякое произведение мирового искусства, вилла д’Эстэ сумела пережить свои взлеты и падения, периоды славы и запустения. В 1803 году весь ансамбль виллы д’Эстэ перешел в наследство Габсбургам, а затем в 1851 году – кардиналу Густаву фон Гогенлоу, который переделал некоторые фонтаны парка на христианские темы.

Последним владельцем виллы был эрцгерцог Франц Фердинанд. Мы не знаем, насколько горячо Франц любил эту виллу. Но это был тот самый эрцгерцог, в которого 28 июня 1914 года, стрельнул в Сараево сербский гимназист Гаврила Принцип.

После этого и развязалась первая мировая война, по окончанию которой, вилла д’Эстэ уже перешла в собственность итальянского государства. Теперь это музей. И уже в XXI веке, в 2001 году, вилла д’Эстэ была включена в число памятников всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.[10]

Составляющими герба кардинала Ипполито являются лилия, белый орел и ветка с золотыми яблоками…

Сегодня в сети Интернет вы можете найти множество роликов, где показаны чарующие красоты виллы д’Эстэ. Однако, поскольку мы в своих записках делимся воспоминаниями об ушедшем двадцатом веке, то мы решили показать фрагмент из фильма, снятого 55 лет назад, где прекрасный сад преподнесен в весьма необычном ракурсе.

В данном случае речь идет о франко-итальянской кинокомедии «Разиня», выпущенной в 1965 году. Одну из главных ролей там играет Луи де Фюнес – один из величайших комиков мирового кино двадцатого века.

Так вот, по сюжету фильма, почему-то именно вилла д’Эстэ была выбрана режиссером для съемок ночной большой «разборки» бандитов. Почему хранители виллы, представляющие государство, допустили эти безумные драки и прыжки в фонтан?

Может быть лишь потому, что международная организация ЮНЭСКО, в то время еще не включила этот архитектурно-парковый комплекс в свой знаменитый перечень?

Как бы то ни было, здесь мы приводим отрывок из этого фильма нашей юности. В процессе просмотра, не следует уделять много внимания опереточным гангстерам. Лучше посмотрите на то, как восхитительно и сказочно смотрится вилла в ночном освещении.

Обратите внимание – в фильме все падения бандитов совершаются в знаменитый фонтан Нептуна. А перед тем, как два гангстера с пистолетами в руках, столкнутся спинами, дается чарующая ночная панорама аллеи Ста фонтанов:

В 2007 году на конкурсе, организованном одной из известных компаний, выпускающей оборудование для ухода за садовыми растениями, парковый комплекс виллы д’Эстэ завоевал награду в номинации «Самый прекрасный сад Европы». Так вот он какой – самый прекрасный сад Европы!

А вот наш русский поэт Максимилиан Волошин писал о Саде, как о символе «фамилии д’Эстэ старинной»:

Блестя в темноте, и поет и звенит
Холодная струйка фонтана.
Зацветшие мраморы старых террас,
Разросшийся плющ на пороге…
В таинственных гротах одетые мхом
Забытые старые боги…
Везде изваяния лилий – гербы
Фамилии д’Эстэ старинной.[11]

Размышляя о легендарной вилле д’Эстэ, невольно задумываешься о побудительных мотивах возникновения этого шедевра. Что же явилось первопричиной?

Может быть восхитительная родословная? Но те-же современники с отвращением вспоминают мать, деда и дядю Ипполита.

О цинизме родненького дедушки Ипполита — папы Римского Александра VI ходили легенды. С утра он отправлялся в церковь, где выступал с очередной проповедью. «Суета сует, провозглашал с амвона наместник Бога на Земле, — и всяческая суета. Богатства, роскошь и почести – опасные искушения. Отвернитесь от них и следуйте по стопам Христа. Подражайте Его кротости, избегайте неумеренности и насилия, а если вас ударят – подставьте другую щеку».

Вернувшись домой в тихой задумчивости, папа облачался в бархат и шелка и спешил на очередной пир. Там рекою лилось вино, менестрели воспевали любовь Ланселота и Гвиневры, гости обменивались сальными шутками. Здесь же присутствовали прекрасные особы, и папа не отказывал себе во всяческих непристойных забавах.

Что касается мамы Ипполита, то каких только негативных титулов она не заслужила — «отравительница, вакханка, убийца, кровосмесительница». Вот уже пять веков дочь папы Александра VI подозревают во всяческих низостях, она же — олицетворение скандальности, непристойности и соблазна. Злые языки утверждают, что она делила свое ложе, как со своим отцом, так и со своим братом.

Что касается сына Александра VI — Чезаре, который приходился Ипполиту дядей, то он, с тупым упорством, уничтожал всех, кто пытался противостоять политике своего родителя.

Вот такие корни! И, вдруг, наследник этой «милой» семейки, вместо того чтобы продолжить традиции распутства и предательств, вдруг создает архитектурно-садовый шедевр, которым продолжают восхищаться уже более четырех веков подряд! И каковы причины этого перевоплощения?

Хорошо. А если бы Ипполит все-таки стал римским папой? Воплотил ли бы он свои творческие амбиции? Или же, для создания великого произведения надо было испить всю чашу изгнания? Ведь оставаясь очень богатым человеком, Ипполит был отверженным и вычеркнутым из того круга, в котором он хотел вращаться.

И то, что делал Ипполит – это счастье творчества, либо жесточайшая необходимость как-то заполнить время, текущее в этой «золотой» клетке?

Образно говоря, несостоявшийся папа обрек себя на египетский труд. Изо дня в день, на протяжении двадцати двух лет, он строил свою «пирамиду».

В марте 1555 года уходит из жизни папа Юлий III, которому Ипполит проиграл выборы, и который сослал его в Тиволи. Может быть надо вновь баллотироваться и заняться высокой политикой? Возраст ведь у Ипполита великолепный – всего лишь сорок шесть лет! Нет – бывший кандидат в Папы увлечен исключительно строительством своей виллы и никакими интригами заниматься не намерен.

Аналогичная ситуация складывается и у Лигорио. В феврале 1564 года завершает свой земной путь великий Микеланджело. Ватикан озабочен вопросом – кто подхватит эстафету строительства Собора Святого Петра? Ведь там оставалось всяческих работ, еще более чем на сто лет!

Планировал ли Лигорио вернуться на прежнее место? Мечтал ли он стать главным архитектором проекта, утвердившись на престижном месте, который занимал его прежний критик и гонитель Микеланджело? Сие нам неизвестно. Мы знаем, что по-прежнему, совместно с Ипполитом, он продолжали возводить архитектурно-парковый комплекс, который на века прославит их имена.

Шли годы. И в 1572 году Ипполит уходит из жизни, так и не увидев свою восхитительную виллу, в полном блеске ее завершенности. Здесь и удивляться особо не следует, поскольку он не избежал трагедии любого садовода, который никогда не увидит своего детища во всем своем великолепии. Хотя бы потому, что деревья растут гораздо медленнее, нежели пролетает человеческая жизнь…

Все это трудные и неразрешимые вопросы. Вероятно, мы и дальше будем их затрагивать, размышляя о тех или иных темах философии сада.

Вот такое получилось повествование о величайшем архитектурно-парковом творении великих европейских мастеров. Пожалуй, на этом, мы и поставим точку.

Дальнейшая, тридцать третья глава, называется: «Семейство двадцать второе – Монтиевые или о зарубежном кино 50-х годов…».


[1] Жизнь растений. В шести томах. Том пятый, часть первая. Семейство плюмбаговые. – М.: Просвещение. 1980. С. 385.

[2] Жизнь растений. В шести томах. Том пятый, часть первая. Семейство плюмбаговые. – М.: Просвещение. 1980. С. 392.

[3] Строго говоря, в поле зрения философа Монтеня попадают пять итальянских садов: Пратолино, Кастелло, Вилла Гамбара, Вилла Фарнезе и, собственно, сама Вилла д’Эстэ.

[4] На фотографии представлена обложка книги «Об искусстве жить достойно», написанная талантливым французским философом Мишелем Монтенем. Книга была выпущена издательством «Детская литература» в 1973 году.

[5] Лихачев Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. – Ленинград: Наука. 1982. С. 70.

[6] Там же. С. 71.

[7] На фотографии представлена обложка книги «Лукреция Борджа», написанная талантливым французским историком Женевьевой Шастенэ. Книга была выпущена издательством «Молодая гвардия» в 2004 году.

[8] В древнегреческой мифологии, Психея олицетворяет собою душу, либо дыхание.

[9] Лихачев Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. – Ленинград: Наука. 1982. С. 71.

[10] Справедливости ради, следует отметить, что вилла Адриана также включена в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Это произошло в 1999 году.

[11] Это неоконченное стихотворение написано Максимилианом Волошиным в 1900 году.

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш адрес email не будет опубликован.