Семейство двадцатое – Тамарисковые, или о легендарном Утесове…
В воспевании растенья –
описательности риск.
Все ж ударь в тамтам цветенья,
ясноглазый тамариск.
У поэтов сердцу близких
пролистала каждый том.
Кто писал о тамариске?
Вот и славно, что никто.
Маргарита Мыслякова
Начав описание семейства Тамарисковые, мы одновременно отпразднуем небольшой юбилей: как минимум двадцать семейств растений, мы в нашем Саду насчитали. И это здорово!
Итак, продолжим. Тамарисковые, или Гребенщиковые — семейство двудольных растений, входящее в порядок Гвоздичноцветные, включающее в себя четыре — пять родов. Представители семейства распространены в Евразии и Африке, при этом наибольшее разнообразие видов достигается в Средиземноморье и в отдельных областях Азии. Северная граница ареала доходит до северного побережья Скандинавии, на востоке проникает в Китай.
Гребенщик или тамарикс или тамариск — род растений семейства, небольшие деревья и кустарники.
В разных регионах России растение известно также под названиями божье дерево, гребенчук и бисерник, в Астраханской области — жидовильник и астраханская сирень, в Средней Азии — дженгил.
Семейство насчитывает 85 видов, особенно распространенных в Средиземноморье.[1] Уделим внимание дереву, давшему наименование, как семейству, так и своему порядку. Тамариск – очень красивое дерево, небольшое, но очень декоративное.
Растение имеет тонкие, длинные зеленые листья, которые к зиме опадают вместе с веточками. Цветки мелкие, ярко-розовые, собраны в кисти. Их аромат, как правило, привлекает очень много пчел и бабочек.
Тамариск очень вынослив, выдерживает морозы до минус двадцати восьми градусов, выдерживает засуху и засоленную почву.
У древних египтян тамариск был посвящен Озирису. Считалось, что дерево создано на небесах, а в его стволе скрыто тело Бога.
Тамариск — одно из главных священных деревьев шумеров. Известно, свыше 75 видов этого дерева и какое именно из них почиталось шумерами точно неизвестно. В заклинаниях и шумерских текстах тамариск представлен как Мировое древо. Считалось, что он порожден старейшим верховным богом, существовавшим еще до отделения Земли от Неба.
В шумерской магии тамариск широко применялся для изгнания зла и очищения, в том числе, для лечения разнообразных болезней.
Однако не только из-за древних поверий и чрезвычайной живучести это растение удостоилось звания священного. В 1927 году зоолог Еврейского университета в Иерусалиме Боденхаймер обнаружил на Синайском полуострове разновидность тамариска, который в весеннюю пору выделяет сладковатую жидкость, быстро застывающую на воздухе в виде белых шариков.
Местные бедуины — большие любители этого лакомства, с наступлением весны толпами отправляются собирать белые липкие шарики, как мы собираем ягоды. Один человек может собрать за день полтора килограмма — количество, вполне достаточное для того, чтобы утолить голод.
Любопытно, что мелкие уличные торговцы в Багдаде по сей день выставляют на продажу сладкую смолу тамариска, смешанную с мукой под названием «ман».
В священных писаниях сказано, что древние евреи во время своего сорокалетнего путешествия по пустыне питались некой манной. Она похожа на иней на земле, но по вкусу напоминает лепешки с медом. Была дана Богом после того, как люди стали роптать на Моисея. В псалмах манна называется «хлебом небесным».
В 1823 году немецкий ботаник Г. Эренберг опубликовал статью, в которой говорилось, что манна – ни что иное, как секреция, выделяемая тамарисковыми деревьями и кустами, когда на них нападает определенный вид тли, обнаруженной на Синае.
В христианской культуре манна служила олицетворением благодати Божьей, символ этот не утратил своего смысла, но постепенно приобрел несколько ироническое звучание. «Что ты ждешь манны небесной?» — говорим мы бездельнику, который упорно не желает зарабатывать свой хлеб насущный.
Василий Аксенов в своем романе «Редкие земли» посвятил этому растению целую оду:
«Основным растением Биаррица[2] является тамариск. Им засажены бульвары над океаном, существуют и целые парки тамарисков. Удивительные деревья! Представьте себе корявые и темные стволы с кронами нежнейшей светло-зеленой хвои.
Многие из этих стволов, если не большинство, выглядят так, будто они уже давным-давно отжили свой век, будто изъедены изнутри то ли паразитами, то ли какими-то чрезвычайно тяжелыми многолетними переживаниями. Искривленные и раскоряченные, иной раз разверстые, словно выпотрошенные рыбы, они открывают во всю свою небольшую, ну, максимум метра три-четыре, высоту продольные кавернозные дупла.
Создается впечатление, что они и стоят-то исключительно на одной своей коре, через нее получая питательные соки и исключительную, учитывая частые штормы, устойчивость. Поднимите, однако, руку и погладьте тамарисковую хвою, этот своего рода деликатнейший укроп; вряд ли где-нибудь еще вы найдете столь удивительную нежность и свежую романтику».[3]
Отец символизма Бодлер не обошел это дерево в своих «Цветах зла», и спустя десятилетия Брюсов предложил перевод тамарисковых строф российскому читателю:
И тамарисковых дыхание лесов,
Что входит в грудь мою, плывя к воде с откосов,
Мешается в душе с напевами матросов…
Прошло едва ли не сто лет, и петербуржанин Найман присовокупил к этому и свой вклад в тамарисковую бодлериану:
Почему же, дитя, тебя Франция манит,
Тесный край наш, что жатвой страдания занят,
И, доверяясь матросам на время пути,
Тамарискам любимым ты шепчешь прости?
А вот стихи замечательного советского поэта Валентина Берестова:
Следами затканный бархан.
Мышей песчаных писк.
Сухое русло Даудан,
Лиловый тамариск.
Бросают тощие кусты
Коротенькую тень.
Но только пылью пахнешь ты,
Пустынная сирень.
Идти, брести в горячей мгле
По выжженным местам
И реку возвратить земле,
И запахи – цветам.
Тамариск высаживают в городах, чтобы украшать улицы, но настоящее место тамариска – по краям оазисов в пустынях. Там они приносят максимальную пользу. Плотные кусты хорошо сдерживают ветер, их корни хорошо закрепляют пески. Так в Китае, тамариск именно для этого и разводят: деревце стало частью государственной программы по борьбе с опустыниванием территорий.
А как же появился тамариск в нашей стране? Говорят, что его распространение началось с 1921 года, когда его семена впервые были высеяны в Никитском ботаническом саду и вскоре это красивое и полезное растение распространилось, вначале по полуострову, а затем двинулось на Кубань, Калмыкию и Кавказ.
В зависимости от местоположения, у тамарикса множество названий, отражающих его свойства, красоту и целебные ценности: бисерный куст, гребенщик, божье дерево, бисерник, калмыцкий ладан.
Это удивительное растение по живучести, неприхотливости не уступает вербе. Поэтому часто заросли тамариска встречаются на прибрежных участках Азовского и Черного морей, на берегах озер, рек и прудов, вдоль шоссейных проселочных дорог и железнодорожных магистралей, в парках и скверах, а также на скудных почвах, где обычно выживают красноватые солончаки на выпаренных солнцем солевых отложениях. За долгий период своей эволюции тамарикс приобрел свойство с помощью листьев избавляться от лишних солей, добываемых сильными корнями.
Благодаря спартанским условиям, он отличается завидной стойкостью. Знатоки-ботаники утверждают, что если куст накрыть толстым слоем почвы или песка, то тамариск прорастет навстречу солнечным лучам. Успешно он выдерживает и другое испытание на живучесть. Если черенок (часть ветки) бросить в озеро, реку, либо в любой другой водоем, то, зацепившись за почву или ил на дне или у берега, растение пустит корни, прорастет и пышно зацветет.
А вот огонь для тамарикса очень опасен и губителен, ибо даже зеленые ветки сгорают, будто сухие поленья.
В нашем Саду Евгения и Валентины тамариск растет примерно 8 – 10 лет. Действительно, несколько недель в году, он сочится белою смолой, медовой на вкус. Когда тамариск зацветает розовыми цветами разных оттенков, куст становится похож на спустившееся, на землю волшебное облако.
Но является ли смола, той самой манной? Думаем, что это еще не манна небесная. Хотя, может быть, следует подождать легендарные сорок лет? И тогда уж мы обеспечим этой манной не только себя, но и всю округу станицы Пятигорской. Поживем – увидим…
А теперь вновь перейдем к воспоминаниям нашего детства. В предшествующей главе мы коснулись кинофильмов, которые формировали наше детское и юношеское сознание. Одним из ярчайших впечатлений из тех времен оставил культовый фильм тридцатых, сороковых и пятидесятых годов, прошлого века — «Веселые ребята».
В детстве, на экране, мы видели его не менее пятнадцати раз! Для детворы, его крутили на детских сеансах. Примерно раз в три – четыре месяца.
А знаменитым актером, исполнившим главную мужскую роль, был Леонид Утесов, он же Лазарь Иосифович Вайсбейн.[4]
Тот самый, который в Ленинграде создал собственный так называемый «Теа-джаз». Там коллектив Утесова исполнял западные шлягеры и специально написанные инструментальные композиции, и песни.
Все эти песни, исполняемые Утесовым в двадцатых годах, заслужили немало упреков в «пропаганде мещанства», однако их знала вся страна. Знали все эти хулиганско-босяцкие песни, и мы, пацаны 50-х годов. Причем, знали гораздо лучше, нежели те же «Летят перелетные птицы», написанную Михаилом Исаковским, на музыку Матвея Блантера.
Возьмем знаменитые «Бублички».[5] Одним из первых, ее исполнил Леонид Утесов, что безусловно способствовало росту его популярности:
Ночь надвигается,
Фонарь качается,
Мильтон ругается
В ночную тьму.
А я немытая,
Плащом покрытая,
Всеми забытая
Здесь на углу.
Купите ж бублички,
Горячи бублички.
Гоните рублички
Сюда скорей.
И в ночь ненастную,
Меня, несчастную,
Торговку частную
Ты пожалей…
Говорят, что в интервью Леонида Утесова, данного Зиновию Паперному, прозвучал следующий каламбур:
— Ваша любимая песня?
— Песня протеста.
— Против чего?
— Не против чего, а про что. Про тесто. Короче говоря, «Бублики».
И далее великий музыкант начинает петь «Ночь надвигается…» и далее по тексту.
Или вот еще пример морально-невыдержанной песни, которую распевала страна, на протяжении примерно сорока лет:
Как на Дерибасовской,
Угол Ришельевской,
В восемь часов вечера
Разнеслася весть.
Что у нашей бабушки,
Бабушки-старушки,
Шестеро налетчиков
Отобрали честь.
Оц-тоц-первертоц,
Бабушка здорова,
Оц-тоц-первертоц,
Кушает компот,
Оц-тоц-первертоц,
И мечтает снова,
Оц-тоц-первертоц,
Пережить налет.
Бабушка страдает,
Бабушка вздыхает,
Потеряла бабушка
И покой, и сон.
Двери все открыты,
Но не идут бандиты!
Пусть придут не шестеро –
Хотя бы вчетвером…
Главное, как вы понимаете, при исполнении этой песни, следовало как можно громче орать это непонятное словосочетание «Оц-тоц-первертоц».
Вероятно, оно и было главной смысловой нагрузкой всей этой пошлой песни. А все остальное – всего лишь босяцкое приложение, к этому удивительному словосочетанию…
А еще, в пятидесятые годы, по-прежнему, было весьма популярным словосочетание «Жора, подержи мой макинтош!». И опять-таки, именно Утесов, одним из первых исполнил песню весьма сомнительного содержания:
Я с детства был испорченный ребёнок, о боже ж мой!
На папу и на маму не похож.
Я женщин обожал уже с пелёнок - ша!
Жора, подержи мой макинтош!
Однажды, в очень хмурую погоду, о боже ж мой!
Я понял, что родителям негож.
Собрал свои пожитки, ушёл от них я к ворам - ша!
Жора, подержи мой макинтош!
Канаю раз с кирюхой я на дельце, о боже ж мой!
Увидел я на улице дебош.
А ну-ка, по-одесски всыплем мы им перца - ша!
Жора, подержи мой макинтош!
Ударом сбит и хрюкаю я в луже, о боже ж мой!
На папу и на маму не похож.
А Жоре подтянули галстук туже - ша!
И шлепнули вдобавок макинтош.
Я с детства был испорченный ребёнок, о боже ж мой!
На папу и на маму не похож.
Я женщин обожал уже с пелёнок - ша!
Жора, подержи мой макинтош!
А из этой песни в свет вырвалось словосочетание «Жора, подержи мой макинтош!», которое благородная публика всех возрастов и социальных оттенков, пыталась применить в своих нехитрых разговорах.
В 1929 году, Утесов в сопровождении своего «Теа-джаза» исполнил песню «Гоп со смыком»:
Жил-был на Подоле гоп-со-смыком.
Славился своим басистым криком
Глотка была прездорова
И мычал он, как корова,
А врагов имел мильен со смыком!
Гоп со смыком – это буду я!
Вы, друзья, послушайте меня.
Ремеслом избрал я кражу,
Из тюрьмы я не вылажу,
Исправдом тоскует без меня!
Ой, если дело выйдет очень скверно
И мене убьют тогда, наверно,
В рай все воры попадают,
Пусть, кто честный, те все знают:
Нас там через черный ход пускают.
В раю я на работу тоже выйду,
Возьму с собой я фомку, шпалер, выдру.[6]
Деньги нужны до зарезу,
К Богу в гардероб залезу –
Я его немного не обижу!
Бог пускай карманы там не греет,
Что возьму – пускай не пожалеет!
Слитки золота, караты,
На стене висят халаты…
Дай Бог нам иметь, что он имеет!
Иуда Скариотский там живет,
Скрягой меж святыми он слывет.
Ой, подлец тогда я буду –
Покалечу я Иуду,
Знаю, где червонцы он кладет!
Евгений Георгиевич утверждает, что в середине 50-х годов на Кубани, равно, как и по всему Советскому союзу, знали слова и пели эту песню, все школьники начальных классов. Во всяком случае, все мальчики — точно:
Заложу я руки в брюки
И пойду гулять со скуки
Гоп со смыком это буду я! Да-да!
Вот такие песни советские октябрята распевали после уроков!
Наверняка, многие из наших читателей, будут явно не в восторге, прочитав все эти сомнительные стишочки, положенные на сомнительную музыку. И будут, безусловно, правы.
Однако, давайте объективно посмотрим на ретроспективу. С тех времен минуло без малого столетие. Стали ли мы за этот период более солидными и интеллигентными? Пожалуй – нет.
И если те песни считали следствием гражданской войны и последующего взрыва бандитизма и беспризорщины, то сегодня радио «Шансон» напоминает о лихих девяностых и свершившейся бурной криминализации общества.
Поменялись лишь тексты и мелодии. А суть, к сожалению, осталась прежней.
Только в России блатные песни стали частью шоу-бизнеса, имеющего миллионы поклонников. Бывший заместитель председателя Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Савельев жаловался, что от засилья «шансона» нет спасения даже в Госдуме: «Если ты в обед спускаешься в думскую столовую, то там тебя встречают песней о королеве разбойников Мурке».
Поддержка уголовной субкультуры идет на всех уровнях: от центрального телевидения, заселенного бандитскими сериалами и передачами вроде «Чистосердечного признания» до «классической» литературы, призывающей понять убийцу, посочувствовать проститутке и уступить «маленькому человеку». Даже музыкальные критики вынуждены идти на уступки (из страха или, конформизма) и называть «блатную музыку» политкорректным (и лживым) термином «русский шансон».
Однако, вновь вернемся в тридцатые годы прошлого века. Как бы то ни было, исполнение приведенных и иных аналогичных песен, подняли популярность Утесова на головокружительную высоту. Этому способствовала, как часто бывает, и крайне отрицательная критика.
Утесова обвиняли в цыганщине, оболванивании советских зрителей, навязывании им мещанских вкусов и представлений. Да и вообще, джаз – искусство не только «ненужное», «чуждое», но «вредное» для советских людей – «строителей коммунизма».
Вот с таким, мягко говоря, невысоким идейным багажом подошел Леонид Утесов к созданию своего звездного фильма – «Веселые ребята». Справедливости ради, следует отметить, что тогдашний руководитель советской кинематографии Борис Захарович Шумяцкий, не побоялся сомнительной славы Утесова и специально приехал в Ленинград, с предложением, снять музыкальную комедию.
Сразу после выхода на экран, успех фильма превзошел все ожидания. Что интересно – официальное одобрение фильм получил не сразу. На первом съезде писателей видный пролетарский поэт Алексей Сурков называет еще не вышедших в прокат «Веселых ребят» «продуктом «лимонадной» идеологии», дикой помесью пастушеской пасторали с американским боевиком».
Действительно, на фоне фильма «Юность Максима», эти самые «Ребята» выглядели крайне буржуазно и легкомысленно.
Это произведение совершенно не отражало ведущую роль пролетариата в деле построения самого лучшего общества на Земле.
Все ждали реакции Сталина. Судя по всему, мудрый вождь должен был дать команду о расстреле главного режиссера фильма Григория Александрова и отправке на Колыму композитора Исаака Дунаевского.
Однако, большинство просчиталось, а Григорий Александров, напротив, приобрел себе титул одного из ведущих кинорежиссеров страны, на многие годы вперед.
Тот же председатель главка кинопромышленности Борис Шумяцкий, после показа фильма Сталину и членам Политбюро, сделал запись:
«Начали смотреть картину «Веселые ребята». Иосиф Виссарионович, уже ранее предварительно просмотревший ее две первые части, рассказывал товарищам, которые ее не видели, ход сюжета, сильно смеялся над трюками. Когда начались сцены с перекличкой, он, с увлечением обращаясь к Клименту Ефремовичу, сказал: «Вот здорово продумано. А у нас мудрят и ищут нового в мрачных «восстановлениях», «перековках». Я не против художественной разработки этих проблем. Наоборот. Но дайте так, чтобы было радостно, бодро и весело». Когда увидел третью часть – сцены с животными, затем четвертую часть – Мюзик-Холл и пятую часть – сцены драки, заразительно смеялся. После просмотра Сталин сказал: «Хорошо. Картина эта дает возможность интересно, занимательно отдохнуть. Испытали ощущение – точно после выходного дня. Первый раз я испытываю такое ощущение от просмотра наших фильмов, среди которых были весьма хорошие».[7]
Времена тогда еще были относительно либеральные, а тридцать седьмой год еще не расставил свои акценты. Поэтому, некоторые, не вполне понимавшие значение событий большевистские руководители, все же попытались помешать продвижению на большой экран одобренного Сталиным фильма.
И уже тот же Борис Шумяцкий, направил Сталину соответствующий донос: «На заседании кинокомиссии, (члены – Бубнов, Антипов, Шкирятов, Рабичев) произошла совершенно неслыханная вещь. Просмотренная Вами комедия «Веселые ребята» с участием актера Л. Утесова, называлась «контрреволюционной» (Бубнов), «дрянной, хулиганской, насквозь фальшивой» (Антипов).[8]
Реакция была оперативной. Непомерно ретивых товарищей поправили. И всем стало очевидно, что мнение товарища Сталина о фильмах, окончательно и подлежит не обсуждению, а исполнению. И, в дальнейшем, вопросов о том, кто является главным кинокритиком страны, уже не возникало.
Тем более, что с «Чапаевым» и «Веселыми ребятами» вождь не ошибся: едва ли не каждый зритель ходил на эти картины несколько раз, повышая отдачу от средств, вложенных государством в кинопроизводство. И даже малое количество выпускаемых на экраны картин, стимулировало граждан СССР посещать уже виденные фильмы еще раз.
Достаточно сказать, что мы, будучи детьми, практически ежегодно смотрели в кинотеатрах тех же «Веселых ребят». Весь сюжет давно уже был выучен наизусть, однако всякий раз, мы с удовольствием шли на этот фильм.
Итак, Сталин свое слово сказал. Однако, инерция – сила великая. И в первых газетных рецензиях, Утесов, как исполнитель главной роли даже не был упомянут. Леонид Осипович так иронически комментировал несправедливое отношение к себе со стороны власти: «Когда отмечалось пятнадцатилетие советского кино, Григорий Александров получил орден Красной Звезды, Любовь Орлова — звание заслуженной артистки, а я — фотоаппарат».[9]
Конечно, после главной роли в фильме «Веселые ребята», Леонид Утесов — самый знаменитый артист Советского Союза.
Но все это коммерческие успехи безыдейного второсортного репертуара. Мол, невзыскательный деятель развлекательных жанров потакает массовому вкусу. Публика восторгается первым в СССР клипом «Пароход» (1940) — Утесов там поет, играя всех персонажей, а критика морщится: пустые трюки.
Нельзя не упомянуть и еще одну песню, которую сочинила польский композитор русского происхождения из Варшавы Фанни Гордон, в замужестве Квятковская. Называется она «У самовара», и без нее описание творчества артиста было бы неполным:
У самовара я и моя Маша,
А на дворе совсем уже темно.
Как в самоваре, так кипит страсть наша.
Смеется месяц весело в окно.
Маша чай мне наливает,
И взор ее так много обещает.
У самовара я и моя Маша –
Вприкуску чай пить будем до утра!
Мелодия песни, прозвучавшей на концерте Утесова, тут же вырвалась на улицу и стала неотъемлемой частью жизни советского народа.
Евгений Георгиевич вспоминает, как его отец, Георгий Иванович частенько напевал эту песню, во время чаепития, в присутствии своей супруги Машеньки.
Кроме этого, про Машеньку, Марусеньку, существовала еще одна, чрезвычайно популярная песня:
Как-то вечерком
С милой шли вдвоем,
А фонарики горели.
И при виде их
На момент притих,
И сердца наши замлели.
Люди в масках
В разных сказках
Дружно начали плясать.
Был я очень рад
Ночку всю подряд
Веселиться, танцевать.
Моя Марусечка, танцуют все кругом,
Моя Марусечка, попляшем мы с тобой.
Моя Марусечка, а все так кружится,
И как приятно, хорошо мне танцевать с тобой одной.
Моя Марусечка, моя ты куколка,
Моя Марусечка, моя ты душечка,
Моя Марусечка, а жить так хочется,
Я весь горю, тебя молю – будь моей женой.
Моя Марусечка, моя ты куколка,
Моя Марусечка, моя ты душечка,
Моя Марусечка, а жить так хочется,
Я весь горю, тебя молю – будь моей женой.
Особенно популярной была фраза из этой песни – «Моя Марусечка, а жить так хочется». Как правило, ее с грустью произносили в тех случаях, когда рушились намеченные планы, когда жизнь складывалась совсем не так, как было намечено.
Вот такие были «мещанские» песни, которые с удовольствием слушали наши родители.
Из того же репертуара Утесова вспоминается песня про легкомысленного дядю Эля, вся жизнь которого протекала в употреблении заветной настойки, вкупе с прослушиванием граммофона и различных музыкальных инструментов:
Если добрый дядя Эля
В сердце чувствовал веселье
В сердце чувствовал веселье
Дядя Эля
Подходил к заветной стойке,
Выпивал стакан настойки,
Вызывал к себе тогда он барабан
Чтоб барабанщик барабанил,
Барабанил барабанщик
Барабанщик барабанил в барабан.
Барабанил барабанщик,
Барабанил барабанщик,
Барабанщик барабанил в барабан.
А когда у дяди Эли
Все кружилось от веселья.
И кружился от веселья
Дядя Эля.
Вынимал старик пластинки –
Все старинные новинки
Заводил с большой трубою граммофон.
И граммофон крутил-крутился.
Граммофон вертел-вертелся,
Граммофон вертел, вертелся, граммофон!
Граммофон вертел-вертелся,
Граммофон крутил-крутился.
Граммофон крутил-крутился, граммофон!
И еще об одной песне. В двадцатых годах, будучи в Ленинграде, в спектакле «Республика на колесах», Утесов исполнил записи блатного фольклора «С одесского кичмана». В дальнейшем, эта песня была запрещена к исполнению на сцене. Надолго она стали черным пятном в послужном списке артиста.
В то же время, «Одесский кичман» пользовался бешеным успехом публики. Практически на каждом концерте от певца требовали исполнения полюбившегося номера. Однако в 30-е годы Комитет по делам культуры запретил Утёсову исполнять «Кичман» со сцены.
Запрет был снят только после того, как Леонид Осипович выступил в 1936 году на правительственном концерте в Грановитой палате по случаю беспосадочного перелёта Валерия Чкалова до острова Удд.
Якобы, певца попросил исполнить его «коронку» в Кремле, по одной версии, герой торжества Валерий Чкалов, по другой — сам Сталин через Климента Ворошилова. Когда Утесов сказал, что «Одесский кичман» ему петь запрещено, последовало личное разрешение «отца народов».
И одна, и другая версии вполне правдоподобны. Во всяком случае, и у Сталина, и у Чкалова, в прошлом имелось свое уголовное прошлое. Не удержимся, и приведем слова «популярной» песни, которую в пятидесятые годы прошлого века, нелегально исполняла вся огромная страна:
С одесского кичмана
Бежали два уркана,
Бежали два уркана тай на волю.
В Вапняровской малине они остановились,
Они остановились отдохнуть.
"Товарищ, товарищ, болят мои раны,
Болят мои раны в глыбоке."
Одна вже заживает,
Другая нарывает,
А третия застряла у в боке.
"Товарищ, товарищ, скажи моей ты маме,
Что сын ее погибнул на посте.
И с шашкою в рукою,
С винтовкой у другою
И с песнею веселой на губе."
Товарищ малохольный зароет мое тело,
Зароет мое тело в глыбоке.
И с шашкою в рукою,
С винтовкой у другою
И с песнею веселой на губе.
"За що же ж мы боролись,
За що же ж мы страждали,
За що ж мы проливали нашу кровь?
Они же там пируют,
Они же там гуляют,
А мы же, подавай им сыновьев!"
Чтение слов этой песни, если вы ее не слышали, не даст вам ничего. Ее надо только услышать! Не поленитесь, найдите в интернете российский многосерийный телефильм «Орлова и Александров» и посмотрите, как Сталин просит Утесова спеть этот шлягер, а потом, вместе с ним, и исполняет его.
Следует отметить, что со всеми этими полублатными песнями, Утесов постоянно шел по лезвию ножа. Ведь уже в 1938 году инициатор фильма, упомянутый нами Б.З. Шумяцкий был расстрелян, как враг народа. Авторы сценария В.З. Масс и Н.Г. Эрдман немало лет провели в заключении – их забрали прямо из киногородка в Гаграх.
Сам Сталин неоднократно вычеркивал Утесова из списка награжденных, неизменно возмущаясь: «Опять этот хрипатый!».[10]
При этом, сам вождь, как отмечалось ранее, с удовольствием слушал певца, особенно «блатные» песни – возможно, они напоминали ему о боевой молодости и подпольной романтике.
Как бы то ни было, все меняет война, когда подъем настроения в армии — государственная задача, и 47-летний артист, не без ведома Сталина, получает первое, «камер-юнкерское», звание: заслуженного артиста РСФСР. В сатирических куплетах «Барон фон Дер Пшик» особенно пригодился утесовский комический талант, а «Случайный вальс» в его исполнении — лирический шедевр, где музыканты играют тончайше оркестрованную пьесу, прежде чем вступает Утесов: «Ночь коротка, спят облака».
Теперь и сама Одесса — не только столица курортного шика, бульваров, акаций и анекдотов, а еще и место кровопролитных боев, горького отступления и победного возвращения:
Недаром венок ему свит золотой
И назван мой город героем!
У Черного моря.
Стоя перед своим оркестром, располневший Утесов в шикарном светлом костюме поет, не стесняясь патетики, — снова здравствуй, заслуженная красивая жизнь!
Про родной город, растящий из мальчишек несгибаемых бойцов, у него еще песня «Одессит Мишка». В это время вообще лучше петь про города: безопасно и всем приятно.
Для Питера, где начиналась его большая карьера, у Утесова песня «Ленинградские мосты», которые все разводятся, «а поцелуев, извините, нет». С дочерью Эдит они поют дуэтом «Дорогие мои москвичи», заканчивая ею концерты в столице.
Мы рекомендуем также посмотреть в Интернете знаменитую песню «Одесский порт», выполненную с ранним теа-джазовым блеском о свидании моряка перед разлукой:
Мне ж бить китов, у кромки льдов,
Рыбьим жиром детей обеспечивать…
Послушайте ритм той эпохи, когда оркестр Леонида Утесова гремел по всей стране. Неслыханный случай — пять саксофонов, целых пять буржуазных инструментов в одном коллективе!
Песня «Одесский порт» написана давно. И у многих может возникнуть вопрос: почему вдруг одесские моряки переключились с черноморской кефали на далеких полярных китов? И почему сей промысел базируется не в Мурманске, откуда до гренландских китов можно добраться гораздо быстрее?
А предыстория всего сюжета весьма любопытна. В свое время, до войны, на британской верфи, по заказу норвежской компании, была построена китобаза «Викинген» и пять китобойцев-охотников. Затем, в силу финансовых проблем, китобаза была продана Германии.
В 1945 году флотилия была захвачена союзниками, а затем, в счет германских репараций, передана Советскому Союзу. Старое название «Викинген», разумеется, было изменено на советское «Слава». А поскольку решили бить не гренландских, а антарктических китов, которые плавают на расстоянии более десяти тысяч километров от границ СССР, то эту плавбазу прикрепили к Одессе.
И именно оттуда советская флотилия «Слава» уходила в Антарктиду – бить китов. Путь был не близким, поэтому свежие припасы, воду и топливо, брали обычно в Кейптауне, либо – в Монтевидео. За все это, разумеется, приходилось платить валютой.
Насколько рентабельны были все эти походы? Какова была себестоимость китового жира? Не проще ли было направить все эти средства на разведение рыбы в искусственных водоемах? Ведь та же Чехия, в те же годы, успешно обеспечивала себя рыбьим жиром за счет многочисленных прудовых хозяйств. Сие нам неизвестно.
Во всяком случае в 1965 году флотилия «Слава» совершила свой последний антарктический рейс, после чего была продана Японии на металлолом.
Вот такая история про «рыбий жир», который, на самом деле явился чрезмерно дорогим продуктом, произведенным из убитого в дальнем далеке южного финвала.[11]
Однако, вновь вернемся к Леониду Осиповичу. В 1965 году Утесову присвоили звание народного артиста СССР — первому из эстрадников, самородку, не имевшему ни среднего, ни музыкального образования. Его часто обвиняли в отсутствии голоса и в том, что «поет бровями». «Пусть так, — говорил артист и добавлял: — Я пою не голосом, я пою сердцем!»
Леонид Утесов — шебутной классик, родившийся в XIX веке и оставивший свой неувядаемый след в советском веке двадцатом. Таких больше не будет…
Подлинная история: конец пятидесятых годов, одесская мамаша, распахнув дверку машины артиста, кричит своему карапузу: «Яша! Яша! Смотри — это сам Утесов! Когда ты вырастешь, он уже умрет!».
Во времена этого эпизода, мы тоже были детьми. И когда мы выросли и стали взрослыми, Леонид Осипович действительно умер. И вместе с ним ушло наше детство, наша юность, да и наша молодость. И это действительно грустно…
Однако, будем двигаться дальше. В следующей главе, мы расскажем о скромном семействе — Свинчатковые, а также несколько прервем нить наших личных воспоминаний и вновь коснемся истории садового искусства.
Будущая, тридцать вторая глава,
называется: «Семейство двадцать первое – Свинчатковые, или о знаменитой вилле д’Эстэ…».
[1] Жизнь растений. В шести томах. Том пятый, часть вторая. Семейство тамарисковые. – М.: Просвещение. 1981. С. 77.
[2] Город на юго-западе Франции, расположен на мысе святого Мартена, побережья Бискайского залива Атлантического океана. Биарриц, на языке басков означает два дуба или две скалы. В этом городе несколько лет проживал советский русский писатель Василий Павлович Аксенов.
[3] Аксенов В. Редкие земли. –М.: Эксмо, 2007. С. 5.
[4] В серии «Жизнь замечательных людей» была издана книга «Леонид Утесов», написанная Матвеем Моисеевичем Гейзером. В ней весьма увлекательно изложен творческий путь великого певца и актера. Книга была издана в 2008 году издательством «Молодая гвардия». Кому интересно – рекомендуем почитать.
[5] Эта песня была написана Яков Петровичем Ядовым (1884 – 1940) в 1926 году. Песня эта, написанная в течении получаса и впервые исполненная в одесском театре «Гамбринус», стала уличной уже на следующий день. Ее распевали как народную не только в Одессе, но и по всей стране.
[6] Соответственно – инструмент взломщика, пистолет и веревка.
[7] Хорошие фильмы нужно смотреть несколько раз. Коммерсантъ ВЛАСТЬ. 15 февраля 2010 года. С. 53.
[8] Там же. С. 53.
[9] Гейзер Матвей. Леонид Утесов. Молодая гвардия. 2008. Стр. 193.
[10] Гейзер Матвей. Леонид Утесов. Молодая гвардия. 2008. Стр. 193.
[11] Финвал, или сельдяной кит – морское млекопитающее, обитающее в прибрежных водах Антарктиды.
